Parus

***

Скоро выпадет снег почему-то.

Станет скользко ботинку идти.

Превратится душа в лилипута

на последнем отрезке пути.

Звезды станут громадными просто,

и луна тоже станет большой.

Редкий путник кивнет у погоста.

А чего у него за душой?..

Сапоги вот такого размера

Проскрипят — и опять тишина.

Где за пазухой прячешься, вера?

Без тебя и совсем бы хана.

Как баклагу какую достану,

отхлебну одинокий глоток.

Небеса напустили туману.

***

Поглажу кошку. Молча посижу.

Послушаю капелей звон весенний.

О, как я этим мигом дорожу!

Шепну ему: «Остановись, мгновенье»…

Течет река мгновений и минут.

Мурлычет кошка, и звенят капели.

Мне кажется, что ангелы поют.

Великий пост. Последняя неделя.

***

Этот угол медвежий,

Тропок милая вязь

Там, где ноги мне нежат

И осока, и грязь.

Там фиалка ночная

Хрупкой свечкой горит,

И, мой путь освещая,

Мою душу хранит.

Трудно, почти невозможно отказаться от приглашения съездить в Кенозерье. Мне, по крайней мере, ни разу этого не удавалось. То ли большая вода зачаровывает-притягивает, то ли возможность ещё раз побывать там, где семь лет жили и работали мои родители, где родились братья — в краю, о котором мне столько историй рассказывали мои родные, что он уже с детства воспринимался мной, как неведомая сказочная страна, что-то вроде тридевятого царства.

II. Сюжетные коллизии (мотив: пиршественное веселье, рождающая смерть и убийственно смешное ремесло). Итак, отношения автора и героев, определяющие жанровое своеобразие пьесы, отражаются в сюжетных мотивах, коллизиях. «Маленькие трагедии» объединяет мотив пиршественного «веселья» («наслаждения»), преломляющийся в инверсивной форме «пира во время чумы»[1]. Эпиграфом к ним могут быть слова Моцарта, предваряющие исполнение «наброска»: «Я весел...

Национальное достоинство, национальный русский дух, культурная и историческая преемственность — вот важнейшие идеологические и эстетические ориентиры, определяющие творчество Станислава Куняева. Личностное и гражданское самоутверждение поэта неотделимо в его творчестве от национального самоутверждения, от вдохновляющего чувства вовлеченности в поток народной жизни, в русскую историю. Поэт убежден, что национальное самоутверждение человека и народа осуществляется непроизвольно, стихийно.