Алексей КОТОВ. Тунгус
Рассказ
1
…Уехать к деду на далекий таежный кордон Валю заставила ссора и совсем уж несчастная любовь. Девушка переживала, искала нужные слова, не сказанные в последнем споре с Костей, и когда размытая дождями лесная дорога вдруг оборвалась и машина рухнула вниз, под откос, Валя ничего не поняла. В ее голове вдруг стало пусто и ярко, словно она вышла из темноты на ослепительно озаренную поляну, оглянулась, но увидела только пустоту.
«Ты ничего не понимаешь в антропологии… Это наука о человеке, понимаешь?»
Эти слова Костика были первым, что вспомнила Валя, когда пришла в себя. А потом ее нашла сильнейшая боль в левой ноге и Валя забыла про антропологию.
Старенький, допотопный «рафик» врезался носом в сосну, и водитель погиб почти мгновенно. Вале зажало обе ноги, но сильную боль она чувствовала только в левой. Она не могла выйти из машины, вокруг была тайга, и девушка поняла, что смерть совсем рядом. До кордона оставалось совсем чуть-чуть, Валя предупредила деда, что едет к нему, но старый «рафик» с пожилым водителем был случайной машиной. Валя заплатила целых две тысячи рублей, чтобы водитель согласился по пути завернуть на кордон, она собиралась обрадовать деда своим быстрым и таким неожиданным приездом, и дед не ждал ее так рано…
Валя несколько раз теряла сознание. Когда девушка в третий или четвертый раз пришла в себя, она увидела большую серую собаку. Та стояла неподалеку и настороженно нюхала воздух.
— Пожалуйста, — еле слышно попросила ее Валя. — Пожалуйста, приведи деда.
Тьма вокруг внимательной собачьей морды сгустилась, и та словно нехотя растворилась в ней.
2
…Когда Валя пришла себя, она увидела большую, светлую комнату. За столом напротив сидели дед и пожилой фельдшер из Марьинки. На столе стояла бутылка водки.
— За твое здоровье пьем, — улыбнулся Вале фельдшер. — Повезло тебе, даже перелома нет. И ногу сдавило удачно — кровоток не нарушился. В общем, если хочешь, поехали со мной в больницу, — фельдшер кивнул на окно. — Машина ждет. А не хочешь, у деда оставайся. Если, не дай Бог, осложнения начнутся — я подъеду.
Валя осторожно посмотрела на свои перебинтованные ноги. Левая была словно одета в белый, легкий валенок. Боли почти не было.
— Я останусь, — коротко сказала она.
…Вечером Иван Макарыч рассказал внучке, что ее спасла не собака, а волчица.
— Видно, ее логово с волчатами, наверное, совсем близко от места аварии, — дед сидел рядом и был похож на доброго лешего. — Вот волчица и поняла, что тебя обязательно искать станут, а значит, и на ее логово наткнутся.
Встревоженная волчица прибежала на кордон. Она то появлялась из леса, то исчезала в нем, словно звала за собой старого лесника. Иван Макарыч вспомнил о внучке и, прихватив ружье, отправился следом за странной «гостьей». Авария случилась примерно в километре от кордона и леснику потребовалось не так много времени, чтобы вызвать помощь.
Ночью Вале приснилась ее спасительница-волчица. Она по-собачьи виляла хвостом и выпрашивала колбасу, которую девушка держала в руке. Валя без страха гладила ее и смеялась.
— Спасибо, умница, — сказала она волчице. — Если бы не ты…
Она не договорила и вдруг всхлипнула. Ее благодарность к своей спасительнице была горячей и большой, как печка в избушке лесника.
3
…На четвертый день Валя проснулась рано утром от звука близких выстрелов. Пришло ощущение какой-то огромной беды.
— Дед, что это там? — тревожно позвала она деда.
Тот не ответил. И только когда Валя в третий раз выкрикнула свой вопрос, дед нехотя ответил:
— Это облава на волков, внучка. Давно ее планировали провести. А руки только сейчас дошли. Расплодилось их, понимаешь, сверх всякой меры…
Валя с ужасом подумала о волчице и ее логове.
— Как же так?! — вскрикнула Валя. — Нельзя же!..
Дед рассказал о том, что недавно идущие в школу марьяновские ребятишки видели старого озлобленного волка, а еще, что зимой волки загрызли корову и пару овец. Потом, уже пряча глаза, дед сказал, что волчица спасала не ее, Валю, а своих волчат.
— В общем, не придумывай много, — заключил он.
Выстрелы не стихали. Валя хотела встать, но не смогла. Тогда она заплакала…
— Дед, пусть они перестанут! — закричала Валя.
Дед молчал. Валя проплакала несколько часов. Она буквально видела, как волчица тащит в зубах раненого волчонка, как остальные перепуганные волчата бегут следом за матерью и дробь выбивает щепы из деревьев вокруг них.
…Утром дед ушел. Когда старик вернулся, он положил на кровать в ногах Вали крохотного, еле живого волчонка.
— Под убитой матерью нашел, — сказал лесник, и его лицо вдруг стало больным. — Не добили, значит… Но заднюю лапку задели сильно. Я перевязал, сейчас Петровича из Марьяновки вызову, он лучше меня с такой проблемой справится. Заодно костыли тебе привезет. Вот только что с ним делать-то будешь?
Валя привстала, взяла волчонка на руки и положила его рядом с собой. Она погладила его и чуть улыбнулась деду.
— Как же ты с такой жалостливостью на белом свете жить-то будешь? — возмутился дед. — Подумай об этом, глупенькая. Город — не тайга, и куда ты этого волчонка денешь-то, а?..
— Я что-нибудь придумаю, — пообещала девушка. — Обязательно придумаю.
Она верила в то, что у нее все получится.
Когда дед ушел, Валя встала и, преодолевая сильную боль в левой ноге, нашла кринку с молоком. Она обмакнула палец в молоко и поднесла к мордочке волчонка. Тот, не открывая глаз, пару раз лизнул палец…
4
В город Валя вернулась через месяц с волчонком, у которого уже было имя — Тунгус. Костя забыл о ссоре и встречал ее на вокзале. Молодой человек стоял на перроне и, близоруко щурясь, растерянно оглядывался по сторонам.
Валя помахала ему рукой и крикнула:
— Привет, антрополог!
Когда Костя подошел, Валя улыбнулась и, приоткрыв борт легкой курточки, показала ему Тунгусенка:
— Смотри, что у меня есть.
Жизнь в большом городе с волчонком оказалась совсем не простой. Валя снимала квартиру с тремя подругами, и ей пришлось уйти, потому что ее радости по отношению к хромому Тунгусенку никто не понимал. Валя переселилась к тетке Светлане Игоревне. Та жила на окраине города в маленьком домике, была очень одинока и, в сущности, так обрадовалась Вале, что быстро согласилась с тем, что Тунгусенок — ненадолго, конечно же — поселится в бывшем курятнике. Обустраиваться на новом месте хромому волчонку помогал даже Костя. Правда, он хмурился и не понимал оптимизма Вали.
— Мы в Москву уезжать собирались, — сказал он. — А этот… — он кивнул на волчонка. — От этого так быстро не избавишься.
За первые два месяца Валя написала три десятка объявлений «отдам волчонка в добрые руки», посетила цирк, все заезжие зверинцы и приюты для животных.
Ей не везло… Волчонок сильно хромал и его не взяли в цирк, а в зверинцах звери выглядели такими измученными, что Валя тут же отказалась от мысли отдать туда Тунгусенка. Кроме того, к ней вдруг привязался владелец дешевого кафе Ваня «Сивый» — всегда полупьяный весельчак с хитрыми и злыми глазами. Кафе было близко к автобусной остановке, на которой часто появлялась Валя (иногда с волчонком), и Ваня сам, без объявлений, нашел ее.
— В кафешке моей, в клетке, твой волчара жить будет, — пояснил Ваня. — Его посетители прокормят. А мне выгода — живой волк вроде рекламы будет.
В кафе было всегда полно пьяных посетителей, шума и табачного дыма. Валя отказалась от предложения, но «Сивый» полушутливо погрозил ей пальцем и сказал:
— Никуда твой волк не денется. Если ты его в приют отдашь, я его оттуда выкуплю.
Именно это и удерживало Валю от, казалось бы, естественного хода — сдать Тунгуса в приют. И она продолжала писать объявления «отдам в добрые руки».
Костя все больше и больше нервничал… А когда немного успокаивался, долго и обстоятельно рассказывал Вале об антропологии:
— …Понимаешь, сейчас очень важны знания о человеке. Например, чем один человек отличается от другого? Это нужно знать затем, чтобы человек перестал быть кусочком толпы и стал свободным. Дело именно в свободе, понимаешь?
Валя кивала головой и со всем соглашалась. Ей всегда нравились рассуждения Кости. Например, она тоже не хотела быть «кусочком толпы», тоже хотела быть свободной и счастливой. Они ссорились, только когда говорили о Тунгусе. Костя уже откровенно требовал, чтобы Валя избавилась от хромого волчонка.
Прошел еще месяц, еще месяц и еще… Наступила зима. Костя не пришел к Вале встречать Новый год. Валя долго плакала и утром пришла в сарай к Тунгусу. Волчонок признавал только ее… Он тыкался теплым носом в ее ладони, вилял хвостом и жалобно смотрел ей в глаза. Тунгус подрос, он выглядел худым и всегда испуганным. Однажды на вечерней прогулке на них напали собаки, и Валя с трудом отбила эту атаку. Мир вокруг таежного волчонка был всегда суровым и враждебным…
5
Костя так и не появился… Валя чувствовала себя совсем несчастной, совсем несвободной и, если бы ей вдруг сказали, что она — всего лишь «кусочек толпы», она согласилась бы и с этим.
Тунгусенок погиб в середине февраля. Стая собак проскользнула через соседний двор и легко сбила колышек, подпирающий дверь сарая. Тунгусенку удалось вырваться наружу, вот только собак было слишком много…
Валя выскочила на сильный шум, но было уже поздно — на снегу, сильно вытянувшись, лежал ее волчонок. Мертвое тело показалось Вале очень худым и словно раздавленным огромной, злобной силой…
Она похоронила Тунгусенка вечером в дальнем уголке двора. Земля была мерзлой, и Вале стоило огромного труда пробиться в ее глубину. Рядом с растущим холмиком лежал завернутый в старое пальто Тунгусенок. Валя уже не плакала. Она упрямо, сжав зубы, долбила мерзлую землю и старалась не думать о том, как холодно и одиноко будет ее волчонку.
Потом она долго стояла у могилы. В небе светились звезды и, тем не менее, шел слабый снег. Валя вдруг вспомнила Костика, его слова об антропологии и о человеке — и вдруг поняла, чем отличается один человек от другого: нет, не только мыслями или желаниями, не богатством или бедностью, не убеждениями или ощущением свободы. Человек отличается от человека еще и тем, что ему дается — так, как Вале был дан Тунгусенок… И если бы сейчас с неба вместо снежинки упал конверт с адресом «девушке, спасшей хромого волчонка», его можно было вручить только одному человеку на всей Земле — ей, Вале. А еще, наверное, очень важным было то, как человек принимает данное ему — с радостью или с желанием поскорее избавиться от нежданного дара.
Валя подумала о том, что, наверное, спустя много лет ей приснится странный сон, в котором Тунгусенок будет уже взрослым и матерым волком. Они будут сидеть на берегу реки, Валя обнимет волка за могучую шею и тот смешно лизнет ее в ухо. На долю секунды она даже увидела кусочек этого сна: черный нос Тунгуса и его большие, волчьи, удивительно добрые глаза.
Валя подняла свое заплаканное лицо к звёздному небу и, слабо улыбнувшись, что-то сказала ему. Потом она еще немного постояла у могилы и пошла домой…
