Майрудин БАБАХАНОВ. Черешня и слеза

Перевел с лезгинского Евгений Чеканов

***

Пути змеи всегда замысловаты.

— Скажи, змея, откуда яд взяла ты?

— Из той сумы с несметными дарами,

Когда Творец открыл ее пред нами.

— Но почему, отвергнув всё подряд,

Не блага ты взяла себе, а яд?

— Боялась я, дар выбирая тот,

Что человек себе его возьмет...

ЧЕРЕШНЯ И СЛЕЗА

1

У нас в саду черешня покраснела.

И мать выходит в сад, вослед за мной:

«Как вовремя приехал ты, родной,

У нас в саду черешня покраснела.

Ты помнишь, мы в те дни ее сажали,

Когда ты уезжал... Щедра плодами,

Но вкуса их не знаешь ты. Годами

Живешь вдали, сынок, в далекой дали,

Но вот приехал в добрый час земной.

Плоды на днях поспеют... Мы так ждали!»

2

«Родная, огорчать тебя не смею,

Но как тут умолчать: я уезжаю.

Горит работа! Что мне делать с нею?»

Прильнув ко мне, мать возражает: «Знаю,

Ты, как и я, не можешь жить без дела,

И все-таки останься — умоляю!

Смотри: в саду черешня покраснела...»

И я смотрю... Но всё же уезжаю.

3

Посылка из села передо мною,

Черешней красной доверху полна.

Сижу один, о чем-то вспоминая...

А на черешне той — письмо от мамы,

А на письме — слеза моя ночная.

1985 ГОД

Хороним дедушку. Несем

На кладбище родное.

Подобно камню, давит груз,

Плечо и сердце ноют.

А сзади вьется в тишине

Толпа-сороконожка...

Но вот приходим к месту мы,

Кончается дорожка.

Возносит деда моего

Поток речей похвальных.

От колыбели славят — до

Носилок погребальных.

Но жаль: не вспомнил ни один

О ране незажившей,

О пуле, ровно сорок лет

В боку у деда нывшей.

В могилу дедушку кладут,

Несут к могиле камни.

Земли лопату бросить вниз,

Как всякому, пора мне.

Но две лопаты брошу я

На траурное ложе:

Не только деда хороню —

И пулю его тоже...

***

Прежде мало кто мгновенно бы сказал,

Сколько стран на свете, — сто или сто две.

Но соседа обсудить он был бы рад:

Всех цыплят его держал он в голове.

Нынче каждый тебе скажет обо всем —

Сколько стран вокруг, и кто кому под стать...

«А детей-то у соседа сколько, брат?» —

И в ответ он будет голову чесать.

НОЧНАЯ ФАНТАЗИЯ

То не курицы

летят на зерно —

светят звездочки

вкруг новой луны,

и не белые летят

облака,

а любимая

снимает фату.

Ветер хочет

одеянье забрать —

и бросаюсь я к окну,

к небесам,

и хочу отнять у ветра

фату,

но любимая мне шепчет:

«Оставь,

пусть уносит,

забирает себе —

мне невестой уж не быть

никогда...»

***

Шагает горец,

Статью он не вышел.

Обочь — жена, она в два раза выше!

Идут, болтают, веселы их лица...

Аллах свидетель: коль мужчина — горец,

То и в любви он к высоте стремится.

ВСТРЕЧА

Он в Кандагаре был... Но я

Не знал про те заданья.

Когда он в бой ходил — мы все

Ходили на свиданья.

А нынче он давным-давно

Забыл чужие горы:

На ким^[1] идет, в кругу друзей

Девичьи ловит взоры.

Не грустен взгляд. Не дерзок вид

И не отмечен лоском.

Не стар, не сед... И нет наград

На пиджаке неброском.

Но всё же именно пред ним

Открыл я двери класса.

Как долго шел он к тем дверям,

Как долго сомневался!

И вот представил гостя я

Мальчишкам и девчатам:

Пчелиным роем класс гудел

И взгляд летел за взглядом.

С опаской глянув на меня,

Гость сделал шаг к ребятам

И тихо начал свой рассказ

Баском шероховатым.

Утихли шепоты-смешки,

Закончились остроты.

«...В далекий край из мест родных

Несли нас самолеты.

Выходим — фронт! Палящий зной.

Как уголь — каждый камень.

— Вот этот мост отдать нельзя!

Держитесь! Хоть зубами!

И мы держались... Враг стрелял,

Град пуль летел со свистом.

И кровь рекою там текла

По склонам каменистым.

У незнакомого моста

Вжимаясь в пыль и камни,

Лежал и думал я о том,

Что припасла судьба мне.

Нельзя подняться было нам,

Встань — попадешь под пули.

Они свистели над землей

И нас к земле пригнули.

До ближней части — две горы,

Что ни гора — то круча.

Нас — тридцать два бойца всего,

А моджахедов — туча.

Всё ближе враг, тесней кольцо, —

Тут дрогнул гостя голос, —

Разрыв!.. И друга голова

На части раскололась...»

Промолвив это, задрожал,

Затрясся гость всем телом

И вдруг зашелся, как дитя,

В рыданье неумелом.

Руками он закрыл лицо

И всё рыдал и трясся,

Пока не вывели его

Два мальчика из класса.

Напрасно ждали гостя мы

С тоской необычайной...

Для нас судьба того моста

Навек осталась тайной.

***

Кто мудр под небом — старики иль дети?

В проблеме этой — впрямь неразбериха:

У одного — всё впереди на свете,

Другой уже хватил с лихвою лиха.

Один шумит — и машет кулачками,

Другой всё отдает — и безобиден...

И кто же мудр из них? Решайте сами.

И там и здесь зуб мудрости не виден.