Вацлав МИХАЛЬСКИЙ. На сопках Маньчжурии

Рассказ

Не скажу наверняка, но мне кажется, что в памяти нашего народа о той бесславной русско-японской войне 1904–1905 годов не осталось ничего, кроме двух песен: «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”» и знаменитого вальса «На сопках Маньчжурии» («Тихо вокруг, сопки покрыты мглой…»).

В отрочестве я учился под эту музыку танцевать вальс. Мы жили в глинобитных мазанках на окраине разрушенного немцами в войну и еще не восстановленного к началу пятидесятых годов прелестного города Нальчика, на улице Мечникова. У соседской девочки Раи был патефон и пластинка с вальсом «На сопках Маньчжурии».

Она учила меня танцевать вальс: как это было горячо и прекрасно! Нам обоим шел четырнадцатый год, но по всем статьям и статям она, конечно, была гораздо старше меня, да еще к тому же занималась в кружке бальных танцев при городском Дворце пионеров. Жили мы бедно и счастливо. Вальсировать приходилось босиком по глиняному полу, и город лежал в руинах, но я хорошо помню, что городской Дворец пионеров помещался в очень большом красивом особняке, настоящем дворце в самом центре города: я часто ходил туда в читальный зал библиотеки, мне нравился там даже воздух.

Конечно, мне могут сказать, что мои отроческие впечатления о том, как соседская девочка Рая учила меня танцевать вальс, не имеют никакого отношения к русско-японской войне начала прошлого века, но я почему-то так не думаю. Мне кажется, что всё в этом мире имеет отношение ко всему. И если сказано на языке народа «время течет», значит оно действительно течет и перетекает одно в другое: настоящее в прошлое и опять в настоящее, а о будущем никто ничего не знает.

Одним из грандиозных сражений той забытой русско-японской войны было сражение под Мукденом, в котором с обеих сторон участвовало более полумиллиона человек и двадцать пять тысяч орудий. К началу марта 1905 года дошло до того, что в некоторых подразделениях русской армии закончились боеприпасы, как снаряды для пушек, так и патроны для винтовок. Мокшанский пехотный полк был одним из таких подразделений.

На рассвете серого мартовского дня, когда на востоке едва проступила первая светлая полоска, подгоняемые попутным ветром японцы собрались в наступление на почти безоружных русских.

— Знамя и музыканты — вперед! — приказал командир полка.

Капельмейстер Илья Шатров вывел музыкантов вперед.

В рукопашном бою стенка на стенку кто может быть беззащитнее знаменосцев и музыкантов? Никто. Но горнист проиграл сигнал, грянул марш, и они увлекли за собой в атаку весь полк.

В том рукопашном бою русским удалось остановить японцев. Из четырех тысяч солдат и офицеров живыми вышли из боя семьсот, а из сорока оркестрантов — семь, считая капельмейстера Илью Шатрова, вскоре ставшего автором музыки вальса «На сопках Маньчжурии».

Капельмейстер Илья Шатров написал этот вальс в память о павших товарищах и о том, как светлыми летними вечерами, по воскресеньям, в городском саду того небольшого губернского города, куда был прикомандирован их полк, оркестр под его управлением, бывало, играл волшебные венские вальсы. Славные были вечера, незабываемые! Кто знает, наверное, поэтому он и создал именно вальс. Вальс, который живет и здравствует поныне.

— Знамя и музыканты — вперед!

Тихо вокруг.

Сопки покрыты мглой.

Вот из-за туч блеснула луна,

Могилы хранят покой…

А потом, через много лет, когда соседская девочка Рая учила меня танцевать вальс под пластинку «На сопках Маньчжурии», мы кружились босые по глиняному полу мазанки, совершенно не вслушиваясь в слова, а только в музыку и друг в друга. Почему? Не знаю. Наверное, потому, что так велико охранительное беспамятство жизни.

12.II.2019