Александр САВЕЛЬЕВ. Ангел мой. Рассказ

И о висящих злом над кем-нибудь невзгодах

Не в состоянье я его предупредить,

И чтоб ни ждало нас в бегущих встречу годах,

Я не могу того властителям открыть.

Уильям Шекспир

Сонет «Я не из звезд свои познанья почерпаю…»

(Перевод Н. В. Гербеля)

Аэропорт Внуково в тот летний день показался молодому пассажиру почему-то особенно многолюдным, что было связано, по всей видимости, с наступлением сумбурного, будоражащего периода долгожданных отпусков. Он вернулся из очередной командировки, прилетев, наверное, из Барнаула (с БКЗ — Барнаульского котельного завода, где тогда в проекте котлоагрегатов для поставок в КНР закладывалась установка их очистительных аппаратов водяной обдувки «Джет»). А может быть, он прибыл из Ташкента (с Новоангренской ГРЭС)… или — из Хабаровска (с ТЭЦ-3), а может — из Новосибирска… теперь уже сказать точно не представляется возможным.

Командированный с трудом протиснулся к выходу из здания аэропорта и выплеснулся с плотным людским потоком на пыльную прилежащую площадь, где оказался в суматошной толчее пассажиров с их многочисленными провожающими, встречающими и не менее многочисленными вещами. Выбравшись из толпы, он облегченно вздохнул; приветственно взглянул в густо наполненную серо-белыми облаками небесную синь родного подмосковного неба и направился к автобусным остановкам. Рейсовый автобус, идущий до метро, был забит под завязку, а многолюдная толпа на остановке ставила под сомнение возможность оказаться в числе пассажиров по прибытии следующего. Экспресс, курсирующий до городского аэровокзала, только что отъехал, прощально посигналив каким-то неосторожным пешеходам при выезде с площади, а другой по расписанию должен был сменить его только через час.

Немного постояв и поразмыслив, молодой человек «плюнул» на десять рублей (плату в то время за альтернативный проезд на автомобиле) и поддался на уговоры одного из зазывал воспользоваться услугами такси, после чего они вместе с ним подошли к припаркованной неподалеку машине, оказавшейся частной «Волгой». Обычно таксисты или частные водители сами набирали комплект пассажиров и, заполнив до предела все места автомобиля, доставляли народ к ближайшему метро; но иногда использовали и специальных зазывал…

Зазывала — здоровенный, толстый мужик — буркнул водителю:

— Я щчас, бистро… — и исчез в толпе: молодой командированный подумал, что, наверное, тот отправился подыскивать недостающего до полного комплекта еще одного клиента, желающего прокатиться.

Водитель спросил:

— А вещи твои, парень, где?

— Со мной, — ответил молодой человек, указав на портфель в руке. — Других нет. Я налегке.

— Ну… садись в машину. Два пассажира уже есть, ты — третий, а дальше — посмотрим, — расплывчато изрек шофер, подтвердив в некотором роде размышления парня.

На заднем сиденье слева сидел крепкого сложения мужчина средних лет, хмуро и отстраненно поглядывая в приоткрытое окно. Рядом с машиной, у раскрытой правой задней дверцы, стоял еще один — помоложе, высокий, усатый — и курил. Командированный подошел с портфелем к машине и собрался было уже сесть на переднее сиденье, как вдруг водитель неожиданно этому воспротивился, категорически заявив:

— Нет-нет, здесь занято, садись сзади, тем более ты худощавый… — при этом он попытался изобразить на лице подобие улыбки.

Молодой человек, с недоумением соображая: «Кем же это занято, усатым, что ли?», пролез на заднее сиденье к хмурому мужику, поместив портфель к себе на колени. Но куривший рядом усатый пассажир опроверг его догадки. Отбросив окурок в сторону, он тут же склонился и сел рядом справа, подтолкнув, не церемонясь, нового пассажира в глубину салона ближе к «отстраненному» и, определив тем самым его место — посередине. Очутившись зажатым с двух сторон, будто в ловушке, парень почувствовал себя как-то стесненно и тревожно, словно не в своей тарелке; в голове его непроизвольно промелькнули сходные эпизоды из фильмов, где всевозможные спецслужбы «подвозят» аналогичным образом разнообразных задержанных жертв…

Мужик, подпирающий его слева, по-прежнему безмолвно смотрел в окно, в сторону безмятежно трепетавших листвой окружающих лесопосадок, а усатый сосед справа чуть отодвинулся и, обратившись лицом к парню, излишне игриво, со смесью заинтересованности, сочувствия и симпатии полюбопытствовал:

— А ты чего так облегченно путешествуешь: без чемодана, багажа, с одним портфелем?

— Да зачем мне чемодан в краткосрочной командировке? Я всего лишь на недельку смотался по производственным делам и вот вернулся обратно, — ответил парень.

— Так ты из командировки прилетел, что ли? — как бы обрадованно уточнил усатый говорун.

— Ну да… приходится частенько мотаться, — ответил молодой пассажир и добавил, — работаю в сфере энергетики…

— Энергетик, значит, едреныть, а я подумал, что за покупками и повеселиться пожаловал в столицу… ха-ха, — усмехнулся сосед.

В это время возвратился толстяк-зазывала, неожиданно вынырнув откуда-то из толпы. Открыв переднюю дверцу, он с трудом втиснул свое грузное тело на сиденье и вопросительно взглянул на водителя, который уже было потянулся рукой к ключу зажигания, торчавшему из замка панели…

В это время усатый весельчак дотронулся до плеча севшего толстяка и сказал:

— Слышь, а паренек-то из командировки едет… и без багажа…, — переводя при этом взгляд с мясистого затылка зазывалы на шофера.

Толстый обернулся назад, внимательно посмотрел на усатого, несколько секунд сосредоточенно о чем-то размышляя, затем, обратившись к командированному парню, спокойно произнес с непонятным акцентом:

— Слущай, комэндир, раз ты нэ торопищься и бэз багажу, дай мэсто человэку, какому срощно нада в Москву, он мэне щчас у астановки упросыл… за двэ цэны, — при этом кивнул головой усатому.

Усатый тут же открыл дверцу и вышел из машины, выпуская несостоявшегося пассажира; а затем вдогонку — как бы по-приятельски, на дорожку — с облегчением хлопнул счастливчика ладонью по плечу с пожеланием всего хорошего (словно хирург при выписке спасенного им больного). Молодой человек, мгновенно покинув машину — будто какая-то таинственная сила незримой пружиной вытолкнула его из салона, — пробормотал в ответ взаимную банальность и спешно удалился.

А час спустя он уже сидел в экспрессе, который проследовал из аэропорта мимо того места, где стояла «Волга», уехавшая куда-то после описанного эпизода; быть может, — подобрав другого подходящего одинокого респектабельного пассажира, посланного судьбой-индейкой в гостеприимную Москву хорошенько поразвлечься и вдоволь прикупить чего-нибудь от всей души…

Прокручивая в голове нюансы произошедшего общения, молодой человек находился в состоянии странного недоумения, силясь ответить на вопросы: откуда усатый пассажир мог знать толстого зазывалу, а также почему толстяк, если был обычным зазывалой, тоже норовил было поехать, пока не узнал, что «подцепил» возвращающегося скромного (без вещей и больших денег) командированного?! Размышления о том, что оба попутчика с заднего сидения как-то мало походили на обычных приезжих, наталкивали его на подозрительные мысли о том, что, возможно, он избежал большой беды, будучи милостиво исключенным из числа пассажиров таинственной «Волги»…

Милые березовые лесочки, быстро проплывающие за окном экспресса в окрестностях Внуково, напомнили тогда парню о детстве и грибных поездках в эти места с родителями на стареньком «Москвиче-401» в бытность их проживания в Черемушках. (И когда в одну из таких поездок он случайно схватил выкатившуюся из костра раскаленную бутылку из-под отработанного машинного масла, после чего долго ходил в детский сад с повязкой на руке, закрывающей обожженную пузырившуюся кожу.) Одновременно ему тревожно подумалось, что где-то здесь же, среди этих березок, могли его «оставить» и те попутчики из «Волги»…

А может быть, парень просто чего-то не понял, не разобрался, и его подозрительные догадки-домыслы были вовсе не уместны?

Тогда он был молод и, прогнав вскоре от себя всяческие тревожные мысли, подумал, что, наверное, поддался какой-то ложной тревоге.

С тех пор прошло много лет, в течение которых в жизненном восприятии бывшего командированного постепенно и как-то незаметно все настойчивее стали звучать философские нотки с измышлениями фаталиста. И в то же время при воспоминании об этом эпизоде у него невольно возникает подсознательная мысль о незримом Ангеле Хранителе, который, как принято считать, хранит человека при раскручивании путеводной нити его судьбы. А в душе фаталиста продолжает теплиться надежда, что этот добрый Ангел не оставит его и оградит от всех несчастий, бед и напастей: от лиха людского, от болезней, недугов и хворей, от оплошностей чужих и своих… И что Всевышний милостиво наставит своего странника жизни на путь истинный для дел праведных, нужных, успешных (удачных), своевременных и даст сил, здоровья, времени, желания и возможности для их осуществления… избавит от уныния, от мыслей скорбных, грустных, печальных, тревожных, мрачных, но наделит мыслями светлыми, добрыми, полными надежды и радости, веры в будущее и оптимизма!

Ноябрь 2016 — октябрь 2020 г.