Никита НИКОЛАЕНКО. Вышедшая из толпы. Рассказ

Хорошая погода выдалась в тот день. Тишь да благодать! Лето было на исходе, но о скором приходе осени, похоже, никто и не помышлял. Ближе к вечеру я собрался совершить привычный поход по окрестным улицам, для моциона. Возраст, знаете ли...

Успел отойти недалеко от дома, как вдруг мое внимание привлекла обычная, казалось бы, сценка. Шагов за сорок от меня небольшая группа людей стояла возле красной машины; двое мужчин удерживали на ногах третьего человека, им помогала женщина. Еще и ребенок крутился рядом. Видно было, что человеку помогали удержаться с большим трудом.

С дачи вернулись, наверное, ну и расслабились там хорошенько, — это было первое, что пришло мне в голову. Да, будний день, но лето ведь на исходе, за урожаем съездили, не иначе... Эх, пьют же у нас на Руси!

Но по мере того, как я приближался к ним, становилось понятно, что винопитие здесь ни при чем. Двое крепких молодых мужчин пытались удержать на ногах подростка лет пятнадцати, правда, довольно крупного, если не сказать тучного, килограмм под сто, наверное. У парня подгибались колени, и если бы не усилия поддерживающих его людей, то он, несомненно, свалился бы на асфальт. Небольшого роста женщина стояла рядом, опираясь на доску для катания, с роликами. Доска доходила ей до плеч. Мальчик лет пяти — видимо, ее сын — стоял рядом.

Я замедлил шаги.

— Мужчина, вы нам не поможете? — обратилась ко мне женщина, едва я поравнялся с ними.

— Помогу, конечно! — кивнул я и подошел вплотную.

В руке женщина держала мобильный телефон, по которому как раз в этот момент и говорила, отрываясь только затем, чтобы отдать указания мужчинам. Вот и ко мне она обратилась таким же манером, параллельно с разговором. Как мне сразу стало понятно, беседовала она с матерью крупного парня.

Я осматривался, пытаясь понять, что произошло. Молодой человек катался на доске, врезался в красную машину — и потерял сознание? Или, наоборот, потерял сознание — и врезался в машину? Второе предположение казалось более вероятным.

— Сознание потерял? — осведомился я у женщины.

Кивнув головой, та продолжила общение по телефону. Я прислушался к разговору.

— Да, ваш сын стоит рядом со мной. Да, он на ногах, но его поддерживают, чтобы не упал! — объясняла женщина.

Каким образом она дозвонилась до матери пострадавшего, если он был без сознания, — это для меня оставалось загадкой. В памяти телефона догадалась покопаться, видимо. А может быть, парень успел что-то объяснить? Бог ведает!

Тем временем ноги у молодого человека окончательно подкосились, и он стал оседать, буквально повиснув на руках мужчин. Женщина вскрикнула.

Парень оседал всё грузнее — и я торопливо сделал пару шагов к нему, намереваясь поддержать, но мужчины справились сами. Они просто встряхнули его немного, и сознание вернулось к юноше. Пусть и с посторонней помощью, но он устоял, не упал на асфальт.

Он смотрел на меня затуманенным взглядом. Его состояние было мне понятно: как бывший боксер, я наблюдал подобное много раз — и на ринге, и за рингом.

— Упал? — как можно более внятно спросил я, глядя парню в глаза.

— Да, — с трудом подтвердил он.

— Ударился?

— Ударился, — повторил он несколько испуганно.

Я покивал головой и вслух — для всех собравшихся здесь — оценил его состояние:

— Ничего, в сознании, голова работает! Крови не видно, повреждений видимых нет. Ничего, оклемается!

— Скорую помощь вызвали? — обратился я к женщине.

— Нет, не вызвали. Сейчас мать его подъедет! — на мгновение оторвавшись от телефона, ответила та и вновь продолжила разговор.

— Нет, видимых повреждений на нем нет! — убедительно говорила она в трубку. — Крови не видно, он в сознании. Предполагаем, что оклемается...

— Хорошо бы его усадить куда-нибудь, — обратился я к мужчинам и показал рукой на пенёк на газоне. — Вон хоть туда...

Мужчины тоже осмотрелись.

— Нет, лучше давайте отведем вон на ту лавочку! — предложил один из них, кивнув головой в сторону подъезда. — Лучше на лавочку!

— Идти сможешь? — спросили мы у парня.

— Смогу! — всё с тем же испуганным выражением на лице подтвердил он. И нерешительно сделал два маленьких шага вперед.

— Тогда пошли!

На правую ногу он заметно припадал. Всей командой мы двинулись в путь. А женщина так и не прерывала телефонного разговора.

— Хромает! — объясняла она матери парня. — На правую ногу заметно хромает. Нет, кость нигде не торчит! Нет, ни крови, ни ссадин не видно! К лавочке ведем!

На вид ей было лет тридцать с небольшим. Полновата немного, в простых брюках и кофточке. Невзрачно выглядела, в общем. Если бы не возникшие обстоятельства, я, честно признаюсь, вряд ли обратил на нее внимание.

В одной руке она держала телефон, а в другой — доску, принадлежавшую парню. Тут я вдруг вспомнил, как называется эта доска — скейтборд. Доска была, как я уже сказал, великовата для ее роста и при каждом шаге стукалась об асфальт. И все-таки женщина на ходу успевала еще и отдавать указания мужчинам:

— Осторожнее ведите, не спешите!

Те и так старались. Идя рядом, я поневоле прислушивался к телефонному разговору.

— Что же вы, мамочка! — укоряла женщина свою собеседницу. — Что же вы до сих пор не сводили его к доктору? Обследовали бы его, давно поставили бы диагноз! Нельзя же так запускать заболевание!

Мать, конечно, была в курсе проблем своего тучного сына, отвечала что-то своей собеседнице. По делу они обе говорили, серьезно, правильно!

Так, мало-помалу, мы продвигались к подъезду. Мужчины вели парня под руки, женщина с доской следовала за ними, ребенок, конечно, шел рядом, а я замыкал шествие.

Взять что ли, у нее доску? — мелькнула в моей голове запоздалая мысль. Да ладно уж, два шага до цели осталось...

Подойдя к лавочке, мужчины, не без труда развернувшись, усадили на нее парня. Сел он неровно, наклонившись чуть-чуть в сторону, и остался сидеть в таком положении. Не упал бы! Всем стало понятно, что оставлять его одного нельзя.

Мужчины между тем отдышались и вопросительно посмотрели на женщину.

— Всё, идите, спасибо за помощь! — не отрываясь от телефона, сказала им она. Я невольно обратил внимание на то, что поблагодарила она так, будто они что-то сделали лично для нее, а не для незнакомого парня.

Мужчины ушли, а женщина всё разговаривала.

— Не беспокойтесь, я буду рядом с ним и дождусь вашего приезда! — твердо произнесла она и, выключив наконец-то телефон, посмотрела на меня.

— И вы идите! Спасибо за помощь!

И мне спасибо? А я ведь, по сути, ничего не сделал, разве что морально поддержал своим присутствием всю компанию.

— Может быть, лучше все-таки вызвать скорую? — предложил я.

— Не беспокойтесь, я останусь здесь до прихода матери. Если ему станет хуже, то обязательно вызову! — ответила она. — Обязательно!

Молодец тетка! — подумалось мне. И ребенок маленький при ней, и дела, наверное, свои есть, и доска еще эта огромная, — а вот никуда не ушла, не растворилась в толпе. И доску до лавочки донесла! Что это — материнская солидарность? Или просто желание помочь человеку, попавшему в беду? Не на вознаграждение же она рассчитывает! Эх, отвык что-то я от нормальных человеческих отношений, мысли дурацкие в голову лезут... Или старею?

Я перевел взгляд на парня. Он так же неровно сидел на лавочке, того и гляди — упадет, но был в сознании, озирался и, кажется, понемногу приходил в себя. Футболка его съехала набок, густые черные волосы растрепались. Женщина, не выпуская из рук скейтборд, стояла в двух шагах от него, готовая прийти на помощь. Ее ребенок весело вертелся рядом, не озадачиваясь заботами взрослых людей. Он постоянно трогал колесики доски и даже крутил их немного, хихикая при этом.

Сомневаться не приходилось — ситуация под контролем! Махнув рукой на прощанье, я двинулся по привычному для меня маршруту — для моциона.

Хорошая погода стояла в тот день уходящего лета! И вечер выдался замечательный, тихий такой, безветренный. Офисный люд стройными рядами, помахивая папками с ноутбуками, расходился по квартирам. Загорелые до черноты торговцы арбузами с надеждой посматривали на проходящих мимо людей. Я прибавил шагу.

Появились велосипедисты. Пользуясь погожим вечером, они бодро крутили педали.

Катаются, — мысленно произнес я. И парень этот тоже вот катался на своей доске. А когда упал, мало кто обратил на это внимание, все спешили по своим делам...

Я старался отвлечься, но в мыслях всё время возвращался к только что происшедшему. Казалось бы, в толпе никому ни до кого нет дела — ан нет! В нужный момент из нее выделилась невзрачная на вид женщина и взяла ситуацию под контроль! И сама справилась, и встретила поддержку людей, оказавшихся поблизости. И доску не оставила там, у красной машины, с собой прихватила!

Я пытался переключиться на что-то другое, говорил себе, что ничего особенного, в общем-то, не произошло, что для нашего города подобные происшествия не редкость. Но почему-то вдруг стал оценивающе посматривать на спешащих по делам прохожих — а много ли найдется среди них таких вот людей, способных выйти из толпы и взять на себя ответственность за происходящее? Да, это быт, и ничего больше. Мелочи. Но из таких мелочей и складывается жизнь.

А вдруг я сам однажды вот так упаду? Да, я спортсмен, но бывший — и чего не случается в жизни... Как много будет зависеть тогда от людей, которые окажутся рядом. Пройдут ли они мимо, спеша по своим делам, или, как та женщина, окажут мне помощь?

А тетка эта — все-таки молодец! И мама этого парня, наверное, уже подъехала туда...