Геннадий АВЛАСЕНКО. Проснувшись утром. Рассказ
Проснувшись утром и открыв глаза, Диана вдруг с удивлением обнаружила, что находится она в чужой, совершенно незнакомой ей квартире, а на кровати, рядом с ней, сладко посапывает какой-то бородатый мужчина, тоже совершенно ей незнакомый.
«Так! — невольно подумала Диана, вновь закрывая глаза и обессиленно откидываясь на подушку. — Допилась! Бросать надо эти субботние посиделки к чертям собачьим!»
Она попыталась вспомнить хоть что-либо из вчерашнего развеселого вечера, но вспомнила лишь, как выходили они с Павлом из Любкиной квартиры, а потом ехали на каком-то частном такси...
Что было дальше, Диана так и не вспомнила. Вздохнув и проснувшись уже окончательно, она вновь открыла глаза и принялась внимательно и настороженно осматриваться вокруг.
Часы на стене напротив показывали всего лишь половину шестого, в комнате еще царил робкий предутренний полумрак, но спать Диане уже не хотелось, да и не смогла бы она заснуть сейчас! Как получилось, что вместо своей квартиры она очутилась черт знает где и черт знает с кем? С каким-то козлом бородатым!
Осторожно повернув голову, Диана вновь посмотрела в сторону спящего, безуспешно пытаясь вспомнить, кто же это такой. Лицо мужчины вдруг показалось ей странно знакомым, возможно, она даже встречала его раньше, может, только без бороды этой несуразной. Но то, что на вчерашних посиделках у Любки бородача этого не было, Диана помнила точно.
Но тогда…
Как же тогда она очутилась в его квартире и даже в его постели?
Отбросив одеяло, Диана села и с удивлением обнаружила на себе какую-то длинную, широкую и почти прозрачную ночную сорочку. А под сорочкой — ужас какой! — совсем ничего…
Более того: ни возле кровати, ни под ней, ни вообще нигде в комнате не было даже малейшего намека на ее собственную одежду.
Час от часу не легче! И где же тогда она разоблачалась вчера? И чего ради напялила на себя дурацкую эту распашонку? И чья эта распашонка, кстати?
Диана вздохнула, поднялась с кровати и, осторожно ступая босыми ногами по прохладному паркетному полу, вышла в прихожую.
Планировка комнат и коридора здесь в точности соответствовала планировке ее собственной квартиры, поэтому Диане было легко ориентироваться. На вешалке, рядом с входной дверью, висело превеликое множество самой разнообразной одежды, в том числе женской, но ничего из собственных своих шмоток Диана так и не смогла обнаружить.
«Вот же козел! — с раздражением и даже злостью подумала она о своем бородатом кавалере. — И куда он всё подевал? И чье оно, всё это женское барахло на вешалке? Его жены, что ли? А где она сейчас, эта самая жена? И где гарантия, что не заявится она сюда через полчаса, а то и раньше?»
Диана решила, что самый приемлемый для нее выход из пикантной сей ситуации — быстренько и по возможности незаметно смыться. Но сделать это неодетой, к великому ее сожалению, не представлялось возможным, будить же сейчас бородатого козла, дабы осведомиться у него насчет своих шмоток, Диане почему-то очень и очень не хотелось.
Дверь в соседнюю со спальней комнату была чуть приоткрыта, и Диана решила поискать одежду там. Она распахнула пошире дверь, вошла внутрь и… остолбенела от неожиданности.
Около стены, рядом с дверью, стояла небольшая деревянная кроватка, а в ней, тихо посапывая, спала девочка лет четырех-пяти. Рядом, возле другой стены, на разложенном диване спал мальчик годика на два старше.
Выскользнув из комнаты и осторожно прикрыв за собой дверь, Диана вновь возвратилась в спальню и в полной растерянности опустилась на край кровати.
«И ребятишек не постеснялся! — с какой-то новой злостью подумала она, бросив неприязненный взгляд в сторону бородача. — Или, может, они уже спали, когда я… когда мы с ним…»
Ей было очень неприятно думать, что эти малыши видели ее вчера в таком состоянии. Но тогда тем более надо как можно скорее сматываться отсюда, пока они не проснулись.
Диана вздохнула и осторожно дотронулась кончиками пальцев до волосатого плеча мужчины.
— Эй! — тихо сказала она. — Проснись!
Мужчина лениво пошевелился и, приоткрыв глаза, сонно посмотрел на Диану.
— Ты чего так рано подхватилась? — пробормотал он. — Спи, давай!
Он вновь закрыл глаза.
— Где моя одежда? — шепотом спросила Диана. — Куда ты ее дел?
— Одежда? — вновь пробормотал мужчина, так и не раскрывая глаз. — Какая одежда?
— Моя одежда! — повторила Диана. — Где она?
— А я почем знаю! Спи, потом найдешь!
И, повернувшись на бок, мужчина тотчас же вновь задремал.
Минуту или две Диана внимательно рассматривала рыжеватый, начинающий лысеть затылок мужчины, мучительно борясь с желанием врезать по нему чем-нибудь тяжелым. Потом в очередной раз вздохнула и молча поднялась с кровати. Оставалась еще третья комната, одежда могла быть там. Еще она могла быть в ванной или даже на кухне… правда, на кухню Диана не особенно и надеялась.
Войдя в третью комнату, Диана удивленно остановилась. Если бы она не знала, что находится в чужой квартире, то решила бы, что попала в свою собственную комнату. Аккурат такая же планировка мебели… и секция совсем как у нее, и два кресла, и даже журнальный столик рядом с креслами. Вот только телевизор был раза в два больше, плоский, с огромным экраном, и почему-то именно в этой комнате на столике стоял телефон.
И ни малейших следов злосчастной одежды. Разве что…
Диана подошла к секции, слегка приотворила дверку крайнего шкафа. Ну, правильно, здесь полным-полно самого разнообразного женского тряпья… чужого, к великому сожалению. Или, может, махнуть рукой на условности?.. среди этого барахла, вероятно, найдется пара-другая шмоток на ее вкус…
Диана взглянула на телефон, и в ее голову вдруг пришла спасительная мысль.
Павел! Должен же он хоть что-либо знать о вчерашних событиях! О том хотя бы, как они разошлись вчера, так и не попав к ней домой. И почему, кстати, они туда не попали?
Набрав номер, Диана прижала трубку к уху, поуютней устроилась в кресле и принялась ждать. Ждать пришлось долго, и Диана решила уже, что Павла нет дома, когда трубку всё же сняли.
— Павел? — тихо спросила Диана. — Ты?
— Он спит! — послышался в трубке женский голос, встревоженный и недовольный одновременно. — А кто это?
— Никто! — сказала Диана и быстренько положила трубку.
Теперь понятно! Сам же, наверное, и подстроил всё это! Но за что? Что она ему такого сделала?
Она вновь схватила трубку, принялась лихорадочно набирать такие знакомые цифры, потом долго и терпеливо ожидала. Наконец, трубку сняли, и Диана услышала хрипловатый спросонья голос Павла.
— Алло! — буркнул он. — Кто это?
— Это я! — Диана судорожно вздохнула. — Ты что, не узнал меня?
— Не узнал, — сказал Павел. — А кто это?
— Это Диана! — Диана помолчала немного и добавила язвительно: — А вот кто там у тебя? Было бы интересно узнать!
Она затаила дыхание в ожидании ответа.
— Ничего не понимаю! — снова прозвучал голос Павла. — Не знаю я никакой Дианы! Вы, наверное, не туда попали, девушка!
В трубке послышались пронзительные короткие гудки.
Диана решительно нажала рычаг и в третий раз набрала номер.
— Не бросай трубку! — торопливо проговорила она, вновь услышав знакомый голос. — Выслушай меня сначала! Возможно, при той женщине, что у тебя в постели, ты не хочешь признаться, что мы… что у нас с тобой… но ты просто выслушай меня, хорошо? Скажи, как это могло случиться, что после вчерашней вечеринки мы с тобой разошлись, а потом я попала черт знает куда? Ты только скажи, как такое могло случиться, больше мне от тебя ничего не надо!
Какое-то время в трубке молчали.
— Ты только скажи, как так получилось! — повторила Диана. — Только это!
— Послушайте, девушка! — произнес Павел с раздражением. — Вы либо пьяная, либо опять перепутали номера! Я не знаю вас, правда, не знаю!
И он вновь положил трубку.
Диана некоторое время молча и неподвижно сидела в кресле, смотря перед собой остановившимся взглядом. Вот же гад! Вот же гад ползучий! Мало того, что сам приволок какую-то потаскушку, так еще и… Мог бы просто сказать ей вчера, что она ему надоела! А может… может, это жена его возвратилась из загранки раньше, чем планировала? Ну что ж, тогда всё понятно!
Она вздохнула, осторожно провела ладонью по влажной от слёз щеке и решила заглянуть в ванную. Одежда могла быть там.
Кстати, неплохо было бы немного привести себя в порядок. Душ принять…
В ванной, к сожалению, одежды тоже не оказалось. Диана, правда, не очень-то и рассчитывала найти ее там, а посему не особенно огорчилась. Она быстренько сполоснула лицо холодной водой и, взяв полотенце, повернулась к зеркалу.
И даже вскрикнула от неожиданности.
Что это с ее волосами?!
Этого не могло быть, никак не могло, и тем не менее… Волосы, ярко-рыжие еще вчера, сегодня были какого-то неопределенного, темно-каштанового цвета, и притом значительно короче вчерашних.
— Если это шутка, — медленно проговорила Диана, внимательно рассматривая свое, почти незнакомое отражение в зеркале, — если всё это — чья-то неуместная шутка…
По улице прогрохотал первый утренний трамвай, и грохот этот, почему-то очень знакомый, вывел ее, наконец, из состояния оцепенения. Она вновь бросилась в комнату с телефоном, подбежала к окну, резким рывком отдернула занавеску — и, посмотрев вниз, увидела знакомую улицу, хлебный магазинчик напротив и киоск рядом с магазинчиком…
— О, боже! — прошептала Диана, медленно отходя от окна. — Да что же это такое?
Она была в своей собственной квартире!
Да, это была ее квартира, хоть и измененная до неузнаваемости. Вернее, почти до неузнаваемости, ибо, взглянув вокруг другими глазами, Диана узнала вдруг и шкафы вдоль стены, и кресла с диваном, и даже старый журнальный столик.
Но кто и зачем всё это сделал? С какой целью?
А дети в соседней комнате? Откуда они взялись, эти дети? И тот бородатый хмырь в спальне…
«Любка! — неожиданно подумалось Диане. — Может, она что знает?»
Дрожащими пальцами она принялась набирать номер… сбилась, стала набирать снова. Потом застыла в ожидании, считая гудки.
Как же долго никто не поднимает трубку… целую вечность, кажется.
— Ну?! — услышала, наконец, Диана сонный и, как всегда, недовольный с утра голос подруги. — У аппарата!
— Любка! — радостно выкрикнула Диана. — Это я!
— Что за я? — осторожно проговорила Любка, и у Дианы вдруг защемило сердце от недоброго какого-то предчувствия. Неужели и Любка откажется признать ее? Тогда… тогда…
— Это я, Диана! — упавшим голосом проговорила она. — Ты что, не узнаешь меня?
— Дианка! — радостно воскликнула подруга, и у Дианы немного отлегло от сердца. — Вот так сюрприз! Столько не виделись!
Диане вдруг показалось, будто паркетный пол шатнулся под ее ногами. Она невольно схватилась рукой за край столика, сильнее сжала трубку.
— Исчезла… и ни слуху, ни духу! — тараторила между тем Любка. — Ты б хоть изредка позванивала, коли забежать лень!
— Подожди! — выкрикнула Диана. — Мы что, не виделись с тобой вчера? Я у тебя вчера разве не была? Что ты молчишь, Любка? Я была у тебя вчера?
Слышно было, как Любка вполголоса хмыкнула.
— Шутить изволишь, мадам? Но шутки шутками, а могла б и в самом деле заскочить. С мужем приходи, ежели одну не отпускает.
Диане показалось, что она ослышалась.
— С мужем? — переспросила она. — С каким мужем?
— Со своим законным! — Любка вдруг хихикнула. — Или ты еще кого себе завела, тихоня? Кстати, как у него с ногой?
— У кого? — вновь не поняла Диана.
— У Сергея твоего. Слушай, знаешь, кого я недавно встретила? Ни за что не догадаешься!
Любка начала о чем-то оживленно рассказывать, но Диана ее уже не слушала.
«Это сон! — подумала она, осторожно положив трубку. — Всё это — лишь какой-то глупый и несуразный сон. Я сплю, и всё это мне просто снится!»
Но это не было сном, и Диана прекрасно понимала это.
Впрочем, больше она ничего не понимала…
На ватных ногах Диана подошла к среднему шкафу, открыла дверку и даже не удивилась, увидев на средней полке свой паспорт. Она всегда держала паспорт именно там.
Это и в самом деле был ее паспорт, вот только фотография была какая-то другая, незнакомая. Диана и не знала, что у нее есть такая фотография. И фамилия…
— Зайцева Диана Михайловна, — не веря глазам своим, прочитала Диана, потом перевернула несколько страниц. — Муж, Зайцев Сергей Витальевич, дети…
О, боже! Так это, выходит, ее собственные дети?
И муж! Тот бородатый тип в спальне — ее муж?! Какой-то Зайцев Сергей Витальевич. Знакомая такая фамилия, вот только где и когда она могла ее слышать? Зайцев Сергей Витальевич… Зайцев Сергей…
Диана вдруг ощутила, что какой-то странный озноб холодной волной пробежал по ее телу. До этого она была просто в растерянности и недоумении — сейчас же ей стало страшно. По-настоящему страшно!
Сергей Зайцев никак не мог быть ее мужем, ибо семь лет назад, перед самым окончанием университета, покончил жизнь самоубийством. Диана тогда сама вытаскивала его из петли, долго и тщетно пыталась вернуть к жизни и, рыдая в голос, звала на помощь соседей по общежитию. А потом шла вслед за гробом, провожая Сергея в последний путь, плакала на кладбище во время похорон. Все их девчата плакали тогда, и никто не знал причины, никто не понимал, что же заставило, что толкнуло молодого парня, отличника, на такой страшный поступок, да еще перед самым получением столь долгожданного диплома.
Диана одна знала причину.
И вот теперь получается, что всё тогда произошло совсем по-другому, и она не отказала ему тогда. И ничего страшного не произошло с Сергеем в самом начале июня, и они поженились, и все эти годы прожили вместе, здесь, в ее квартире. И тот бородач в постели и есть Сергей Зайцев, бывший ее однокурсник. И эти дети — ее… их дети…
— Этого не может быть! — прошептала Диана дрожащими губами. — Я не хочу… я не желаю этого, я просто не смогу сейчас... Ведь я же бросала землю на его гроб, я приходила потом на кладбище... И как мне теперь смотреть на него, разговаривать с ним? И эти дети… они не мои, чужие… я даже имен их не знаю… не знаю даже их имен! Всё это сон, кошмарный, нелепый сон… да, я очень хочу, чтобы всё это оказалось именно сном, и чтобы я проснулась сейчас рядом с Павлом, и рассказала ему обо всем, и чтобы мы от души посмеялись вместе…
Время шло. Значит, скоро проснется ее муж Сергей, потом проснутся дети, ее… их дети...
И вдруг новая мысль мелькнула в голове Дианы. Ей подумалось, что ведь должна же быть где-то та, другая Диана, которая родила этих детей, и прожила тут, с ними, все эти годы. И где та Диана сейчас?.. не проснулась ли она, такая же растерянная и ничего не понимающая, в той, другой квартире, рядом с Павлом? И как она чувствует себя теперь, и как будет чувствовать потом, когда всё-всё поймет? Когда поймет, что никогда уже не увидит своих детей, что навсегда потеряла и их, и себя саму…
Мысль эта была такой невыносимо жуткой, что Диана сразу же поспешила отогнать ее. Нет, не надо об этом думать!.. Не надо совершенно ни о чем таком думать!
Она сидела в кресле, сидела и смотрела остановившимся взглядом на старинные часы на стене напротив, такие знакомые ей часы.
А время шло, и всё приближалось и приближалось к ней такое неизбежное утро.
