Алексей КОТОВ До скончания века. Рассказ

…Удивительно, но адвокат Люды назначил Сергею встречу в кафе, а не в своем офисе. А еще молодому человеку сразу не понравилось лицо Владлена Данаевича: оно казалось сухим, ухоженным, даже породистым, но ироничная улыбка на тонких губах, мягко говоря, не вызывала доверия.

«На стервятника похож. Правда на непростого… На очень умного стервятника, что ли? — подумал Сергей и это сравнение ему не понравилось. — Неужели Людка такого нарочно выбрала?»

Разговор получился странным с самого начала.

— Послушайте, послушайте!.. — уже через три минуты смущенный Сергей поднял обе руки. Он не знал, что сказать и поэтому ляпнул первое, что пришло на ум: — Кто вы?!..

С губ Владлена Данаевича исчезла улыбка.

— Я — адвокат, — вежливо напомнил он уже без малейшей нотки иронии.

Сергей вытер испарину со лба.

— Да?.. — он немного подумал. — А по-моему, вы очень похожи… — тут Сергей был просто вынужден соврать, чтобы не унизить собеседника сравнением с хищной птицей, и он сказал: — Кажется, вы похожи на фокусника.

Фраза, несмотря на довольно длинную паузу между вопросом и неуверенным предположением, снова получилась совершенно неожиданной и снова удивила Сергея. На тонкие губы Владлена Данаевича вернулась усмешка.

— Вот как?.. Интересно, а почему вам так кажется?

— У вас все выходит… — Сергей снова поднял руки, но уже не так высоко и сделал пару движений, с помощью которых дети лепят снежки. — Ну, в общем, как-то так получается… Быстро, ловко и почти незаметно. И вдруг в физиономию летит снежок.

Собственные неожиданные сравнения, выводы и реплики окончательно смутили Сергея.

«Господи, что же это со мной происходит?! — с ноткой страха подумал он. — Как будто меня забросили на Луну и забыли дать баллон с кислородом и мне буквально нечем дышать. Все должно происходитьне так!..»

Сергей чувствовал вокруг себя огромное море неживого невидимого пространства. Оно неудержимо росло и что-то мягкое, податливое и теплое в груди молодого человека становилось все меньше и меньше. В голове промелькнула совсем уж безумная мысль: «Я умираю, что ли?!..»

— Ах, бросьте вы выдумывать всякую ерунду! — отмахнулся Владлен Данаевич.

Он лениво откинулся на спинку кресла. На какое-то время адвокат потерял всякий интерес к собеседнику, словно хотел дать ему минутную передышку для того, чтобы тот немного пришел в себя, и принялся рассматривать за прозрачной стеной кафе шикарный «крайслер» последней модели.

Сергей невольно проследил его взгляд. Как это ни странно, он хорошо знал эту машину с открытым верхом, потому что в течении недели трижды сталкивался с ее владельцами — двумя веселыми, явно безбашенными парнями и примерно такими же по темпераменту девушками. Первый раз это случилось на бензозаправке в понедельник из-за спора в небольшой очереди. Ребята явно нарывались на скандал, но назревающую стычку прекратил случайный наряд полиции. Второй раз, через день, уже возле супермаркета, когда Сергей был без машины, из возникшего словно из воздуха за его спиной знакомого «крайслера» ему с помощью нецензурных слов напомнили о недавней ссоре и предложили продолжить «разговор». Из машины вышли двое парней, но драки не получилось и на этот раз. Сергея окликнула соседка, выведшая на прогулку пару огромных доберманов. Парни быстро ретировались, но пообещали вернуться. А еще этот «диалог» едва ли не состоялся сегодня, когда Сергей спешил на встречу с адвокатом. Возле кафе он снова увидел знакомую машину и двух девушек в ней. Парней в машине не было — они, видимо, куда-то отошли, но это не смутило раскрашенных девиц. Одна из них что-то весело крикнула Сергею и запустила ему в спину огрызком яблока.

Молодой человек подошел к машине и миролюбиво спросил:

— Девушки, вам что, делать нечего?

— Совсем нечего! — отозвалась одна из них, скорчив капризную гримаску.

В ее почти прозрачных, полубезумных от наркотиков глазах, горел веселый и хищный огонек.

— Ну, тогда треснись лбом о руль, если скучно, — так же спокойно посоветовал Сергей.

Девушки сидели на заднем сиденье. Грубый совет не обидел их, а наоборот, развеселил еще больше. Та, которая начала разговор с Сергеем, посмотрела на руль машины так, словно увидела его впервые.

— О!.. — громко воскликнула она и, привстав, сделала неловкое движение вперед. — Хочу порулить!

Девушке помещала спинка сидения и она едва не опрокинулась вперед. Ее подружка захохотала…

— В общем, эти ребята полные идиоты, — сухо констатировал Владлен Данаевич.

Он сказал это так, как будто не было предыдущего диалога и они — всего лишь два случайных, не знакомых друг с другом посетителя.

— Что?.. — переспросил Сергей, переводя взгляд на лицо адвоката.

— Идиоты, — повторил адвокат и кивнул в сторону окна. — Это примитивное хулиганье, причем отмороженное. Их проблема в том, что они не знают цену человеческой жизни, ни своей, ни чужой.

— А кто ее знает? — слабо улыбнулся Сергей.

— Хотя бы я. Например, я знаю, что цена жизни совсем не зависит от непрофессионального мнения того, кто ею владеет. Все проще и грубее, как треск переламываемой надвое доски. И нет никакой разницы в том, в какую работу хотят пустить эту доску: на гроб или на ремонт крыши. Все дело в силе, которая переламывает доску.

— Вы не только адвокат, но и философ? — Сергей хотел пошутить, но внутренняя растерянность сделала тон его вопроса едва ли не виноватым.

— Философ?.. Увы, да!.. Хотя, может быть, и зря… Но иначе не поймут, — Владлен Данаевич на секунду задумался. В его только что сказанных словах промелькнуло что-то похожее на легкое сожаление, и это видимо не понравилось ему. Адвокат поморщился, и выражение его лица снова стало деловым и чуть ироничным. — Впрочем, нам пора продолжить наш разговор. Итак, для того, чтобы вы лучше поняли суть моего предложения, я посоветовал бы вам вспомнить все обстоятельства дела. Вы понимаете меня?

Сергей выругал себя за то, что не может выдержать прямого взгляда Владлена Данаевича.

«Я как напроказивший ребенок, честное слово!..» — подумал он.

— Я знаю, что… — начал Сергей и тут же запнулся. — В общем, я действительно не совсем хорошо поступил с Людкой. Но я…

— Вы, именно вы!.. — безапелляционно оборвал Владлен Данаевич. Он сунул в рот сигарету с золотым фильтром и не спеша закурил. Только выпустив вверх струйку дыма и зачем-то подмигнув плафону на высоком потолке, он продолжил: — Месяц назад ваша жена вернулась из Питера на день раньше запланированного срока. Богатая женщина была готова пасть в объятия горячо любимого красавца-супруга, но она вдруг обнаружила его в постели с другой женщиной. Древняя, как мир, история. Моя клиентка настолько растерялась, что забыла закатить истерику. Вы догнали ее в коридоре. Я не знаю, что вы говорили жене, но в итоге вы столкнули ее с лестницы…

— Я не делал этого! — выкрикнул Сергей. — Все произошло совершенно случайно, и я…

— Допустим, случайно, — оборвал адвокат. — Тем не менее, ваша жена все-таки попала в больницу с тяжелым сотрясением мозга. Вы слышите тут треск надломленной доски?.. Нет?.. А я — да. Женщина пришла в сознание только на второй день. А потом целую неделю она молчала и смотрела в окно. Ваша жена не хотела говорить даже с матерью. Врачи не понимали, что с ней происходит, поэтому глубоко несчастной женщине пришлось пройти через три профессорских осмотра. Но она продолжала молчать. О чем думала ваша жена, рассматривая рябину за окном, не знает никто…

— Даже вы? — уже в который раз неожиданно для самого себя быстро вставил Сергей.

— …Нет, она мне не говорила, — казалось бы, неожиданный вопрос не застал адвоката врасплох, он только пожал плечами. Но Сергей был готов поклясться, что в его глазах снова промелькнула странная тень то ли обиды, то ли разочарования.

Молодой человек вдруг понял, что огромное мертвое пространство, давящее на него со всех сторон, где-то там, на самом краешке периферийного зрения, вдруг заканчивается. Это значило, что пространство не было бесконечным морем, оно было, скорее всего, лишь гигантским, размытым пятном.

— Пожалуйста, не перебивайте меня, — продолжил Владлен Данаевич. — Итак, потом, когда ваша жена вышла из больницы, она вдруг заговорила о том, что хочет вернуться на прежнюю работу. Но, заметьте, не в ювелирный бизнес, а на работу в школу. Если вы помните, она когда-то работала учительницей начальных классов и оставалась ей даже после того, как фантастически разбогател ее отец.

Сергей все помнил. Он познакомился с Людой на горнолыжном курорте в Швейцарии. Он щедро раздаривал очаровательные улыбки всем девушкам без разбора и сначала почти не обратил внимания на чуть полную, немного простоватую девушку с чуть вздернутым носом. Он заинтересовался ею, когда узнал об ее отце. Но Люда говорила, что после его развода с матерью она почти не поддерживает с ним отношения. Еще она говорила, что не принимает более чем щедрые подарки отца и хочет жить самостоятельно.

Наивность Люды буквально потрясла Сергея. Во-первых, о какой самостоятельности могла идти речь, если Люда все-таки оказалась на одном из самых дорогих курортов, а во-вторых, сверхбогатый папаша-ювелир, судя по рассказам Люды, не забывал и бывшую жену. Он даже иногда жаловался ей на свою новую «папиковую дочку» и особенно на ее жадность к деньгам.

С курорта Сергей и Люда вернулись вместе. После недельного знакомства с молодым, явно любимым человеком Люда уже не столь строго судила о своем отце. Она часто целовала Сергея в щеку и весело смеялась над его неумелыми шутками.

— Людочка, солнышко мое бесценное, — вкрадчиво шептал в ухо Людочки Сергей. — Нам обоим нужно начать новую счастливую жизнь. Но для этого нужны деньги, понимаешь?..

Да, она все понимала. Да, они были счастливы, даже Сергей. Правда, по-настоящему он любил совсем других женщин — красивых, холодных, любовная страсть к которым была похожа на опасный поединок. Эта страсть (точнее страсти) никогда не были долгими, и Сергей никогда не проигрывал. Но Людочка, простодушная и во многом наивная Людочка, все-таки была во многом другим человеком. Однажды Сергей подумал о ней: «Как же жаль, что она не моя сестра!..» В этой импульсивной мысли совсем не было желания сыновнего родства с миллиардером ради денег, и она поразила Сергея каким-то новым пониманием его отношения к Людмиле. Он тут же одернул себя холодным вопросом: «А ты думаешь, Людке нужно именно это?!..» Но даже голос разума, не смог справиться с тем… нет, не удивлением, а едва ли не детским смущением, которое вызвала у него жажда нового, иного по сути, родства с Людой.

Владлен Данаевич чуть подался вперед. Он какое-то время молча и с любопытством рассматривал потупленное лицо Сергея, а потом сказал:

— Кстати, вам не нужно оправдываться передо мной. Я же не ваша очередная жертва. Какая беда в том, что простушка вроде вашей жены купила дорогую и красивую игрушку вроде вас? Разве я осуждаю ее? Вас уж… — адвокат со странной досадой махнул рукой. — Вас — тем более!

Сергей мельком взглянул на адвоката и тут же отвел глаза.

— Я не понимаю, чего хочет Люда сейчас.

— А ничего!.. То есть, вообще ничего, понимаете? Пока ваша жена лежала в больнице, вы сперли у нее все деньги и переписали на свое имя баснословно дорогую квартиру. Но у вас не требуют вернуть украденное. Ваша жена хочет только одного, чтобы вы подписали документы, которые я принес. А еще — чтобы развод прошел тихо и потом вы — со всем наворованным! — просто исчезли из ее жизни.

— И все?..

— Да, это все.

Очередная пауза снова получилась довольно длинной.

— У Людки и ее отца огромные связи… — наконец слегка охрипшим голосом заговорил Сергей. — А дядя Людки по матери — генерал ФСБ. Если после развода со мной вдруг случится «несчастный случай», моя подпись под сегодняшним договором станет великолепным алиби для моей жены. Точнее, для ее родственников. Мол, Людка отпустила меня «за просто так». А у меня нет никого, кроме старухи-матери. Отобрать у нее деньги будет совсем просто…

— Все не так, — тут же возразил Владлен Данаевич. — Если вы боитесь за свою бесценную жизнь, то в своем завещании вы, например, можете раздать деньги друзьям или любимым девушкам. Правда, у вас мало друзей. Зато много девушек, которым вы кое-что должны. Именно по этой причине покушение на вашу жизнь потеряет смысл. Вашей жене не интересны деньги, понимаете? — лицо адвоката вдруг стало расползаться в какой-то новой, широкой и самодовольной усмешке: — Живите как хотите, молодой человек.

Сергей молчал.

— Чего вы еще боитесь?

— Ничего… — Сергей отрицательно помотал головой. Его голос прозвучал уже несколько тверже, чем раньше. — Но откровенно говоря, идя на встречу с вами, я был готов… То есть я по-настоящему готов вернуть часть денег… Значительно большую их часть. И даже квартиру.

Сергей не врал. Нельзя сказать, что его мучила совесть, но он вдруг посчитал свою очередную финансовую «добычу» слишком большой и, мягко говоря, не совсем справедливой. Иногда, особенно утром, после долгой бессонной ночи, его сердца вдруг касалась жалость к Люде. Хотя он и не сожалел о разрыве… Пять лет — слишком долгий срок и он постепенно привыкал к простодушной женщине, ставшей его женой. Сергей испугался именно этого. Казалось бы, незамысловатая привязанность к Люде не могла конкурировать с его диковатыми и глубинными желаниями красивого женского тела, любовных приключений и денег, но малознакомое теплое чувство к Люде росло с каждым днем. Он часто вспоминал свое прежнее очень странное сожаление о том, что Людмила — его жена, а не сестра и уже не смущался перед этим необычным чувством, а вдруг ощущал легкую тоску…

— Ясно, — адвокат кивнул. — Вам не нужны неприятности. Но какую-то долю денег вы все-таки решили оставить себе. В порядке компенсации за прошлую семейную жизнь, так сказать. А какой бы маленькой не оказалась эта компенсация, вам ее хватит до конца жизни. Я прав?..

Сергей вертел в руках золотую зажигалку и внимательно рассматривал ее. Адвокат не стал торопить его с ответом и принялся снова изучать «крайслер» за окном. К машине уже вернулись два парня, и один из них пытался силой вытащить с места водителя молодую девушку. Та, смеясь, сопротивлялась, и это сопротивление было нешуточным.

— Дура! — донеслось из-за окна. — Ты снова газ с тормозом перепутаешь.

— Сам дурак! — ответил возмущенному мужскому реву звонкий и веселый голосок. — Ты что, не в этом… как его?.. не в тренде, да? Миром должны править женщины!..

— Я уже, кажется, говорил, что они идиоты? — напомнил Владлен Данаевич молчавшему Сергею. — Но я ошибался. Они полные и беспросветные идиоты.

Сергей не взглянул в окно. Он по-прежнему вертел в руках зажигалку, то и дело щелкал ею, с любопытством рассматривая язычок пламени. Лицо молодого человека вдруг как-то странно смягчилось и словно помолодело.

— Беспросветные, говорю… — попытался продолжить Владлен Данаевич.

— Знаете, а ведь Людка всегда спасала меня, — Сергей слабо и как-то мягко улыбнулся. — Когда мы с ней познакомились, она вытащила меня из наркотической ямы… У меня уже было два года этого проклятого «стажа», но она смогла. А как-то раз я связался с одной дурой с телевидения. Причем в открытую, и Люда все знала…В общем, у меня это все как сладкая и дурная болезнь протекала — ничего не боялся! Наверное, так только у самоубийц бывает, когда они на краю крыши стоят. Но Людка снова все простила и снова вытащила… Даже в Швейцарии через пару лет на горной трассе — если бы она вовремя не протянула мне лыжную палку, я бы наверняка спикировал в пропасть, — Сергей перевел взгляд адвоката. — А теперь вы говорите, что Людка собирается вернуться в школу?

— А вам-то что за дело?

— Я просто так… Но там… тогда… В доме — не толкал я Людку с лестницы. Понимаете? Я же не конченный подонок, чтобы сделать такое!

— Подпишите, пожалуйста, документы, — адвокат положил на стол красно-черную папку с такими обтрепанными краями, словно ею пользовались неопределённо долгое время. Голос Владлена Данаевича тоже смягчился: — Забудьте обо всем, подпишите и забудьте. Вы сами можете поставить в договоре сумму, которую захотите оставить себе.

— И вы думаете, что Людка согласится с этим?

— Почему нет? — делано удивился адвокат. — Кстати говоря, это уже мои проблемы и …

— Не вяжется! — грубо перебил Сергей.

— Что не вяжется? — удивился адвокат.

Сергей снова щелкнул зажигалкой, но не стал рассматривать пламя, а дунул на него и спрятал зажигалку в карман.

— Все не вяжется, — довольно резко сказал он. —И не вяжется потому, что я сейчас понял, о чем думала Люда в больнице.

Адвокат замер.

— И о чем же она думала? — Владлен Данаевич чуть подался вперед. Его глаза холодно и жадно блеснули.

— Вы не поймете.

— Почему?

— Потому что не поймете — и все. Кстати, я совсем не уверен, что вы — адвокат…

Владлен Данаевич отшатнулся так, словно Сергей толкнул его в грудь.

— Слушайте, не морочьте мне голову! — громко и зло сказал он. — Или вы перестали считать себя примитивным вором и ударились в романтическую психологию? Кстати, не советую вам брать меньше половины украденной суммы. Потом жалеть будете!..

Посетители кафе, как один, повернули головы в сторону разъярённого адвоката.

Сергей мельком взглянул на красно-черную папку на столе, потом на Владлена Данаевича и сказал:

— Бред какой-то!..

— Да какой бред-то?! Тебе дают деньги даром, идиот. Подписывай бумаги и уходи!

— Почти фантасмагорический бред, — Сергей покрутил пальцем возле лба. — Я же вам уже сказал, что… как это?.. ну, вы и Людка… — молодой человек поднес указательный палец ко лбу и с силой уперся им во вздыбившуюся кожу. — Не соединяетесь вы здесь в единое целое. И дело даже не в том, что вы очень разные, главное в том, что думала Людка, когда смотрела в больничное окно.

В тусклых глазах разгневанного Владлена Данаевича снова блеснул холодный, любопытствующий огонек. Он явно умерил свой пыл и спросил:

— И о чем же все-таки думала ваша жена?

— О суде, но не об этом, — Сергей кивнул на папку. — Наверное, существует и другой суд… Я долго ходил с Людкой в церковь, когда завязывал с наркотой. И я знаю строчку из Библии «Мне отмщение, Аз воздам». Когда мстит сам Бог, тогда уже никто и ничто не спасет. Как вы думаете, может быть, Людка решила оставить меня один на один с самым главным судьей — мстящим Богом?..

Лицо адвоката передернула судорога. Но он не счел нужным снова распалять свой гнев, а требовательно сказал:

— Молодой человек, нам пора заканчивать это дело. Пожалуйста, поставьте нужные цифры и подпишите документы. Повторяю, вы можете взять все или только часть, а остальное вернуть. Надеюсь, это несколько успокоит вашу сошедшую с ума совесть.

— А пошел бы ты!.. — Сергей уже без смущения взглянул на окаменевшее лицо адвоката. — Ты что, считаешь, что я и в самом деле последняя мразь?

— Ваш очередной каприз может дорого вам обойтись…

— Меня другое интересует, — Сергей приблизил лицо к лицу адвоката. — Почему и зачем ты так ко мне привязался, а?

Губы Владлена Данаевича скривила хорошо знакомая усмешка.

— Потому что каждый человек имеет огромное значение. Подчёркиваю, каждый, — глаза адвоката как-то странно закатились, словно он хотел показать ими на плафон на потолке, на который он иронично указывал легким движением головы в начале разговора, но в этот раз Владлен Данаевич почему-то побоялся сделать это, и его голова осталась неподвижной. — Но я не думаю, что вы способны понять хоть что-то. Не обижайтесь и не психуйте! Есть вещи, понимание которых требует огромного количества времени, а у вас его нет. Впрочем, дело даже не во времени, а в том, что вы похожи на падающую белку. Если она падает с дерева, скорее всего она сможет зацепиться за ветку и останется жива, но вы падаете не с дерева, вы падаете в бетонный колодец…

— … И доска, о которой ты недавно упоминал, все-таки хрустнула?

— Да. С треском, и нет больше опоры под ногами, — глаза адвоката злобно сверкали. — Сначала ваша жена хотела, чтобы вы и в самом деле забрали все деньги. Все, до последней копейки. Но потом она изменила решение и поэтому здесь именно я, а не кто-то другой. Ведь именно я настоял на том, что вас нельзя лишать выбора. Вы же свободный человек, правда?.. И у вас могут прорезаться некие принципы. Ну, как молочные зубы, хотя вам уже скоро тридцать. С людьми, даже с такими, как вы, всегда, знаете ли, трудно иметь дело.

Сергей уже не смотрел на адвоката.

— Забыл, вот черт!.. — Сергей с силой потер лоб. — Промелькнуло что-то… Показалось, все окончательно вспомнил, все понял, даже удивился тому, как все просто, но тут же забыл. Дежавю какое-то!..

Сергей резко встал и направился к двери. Владлен Данаевич с ненавистью окликнул его:

— Молодой человек, поставьте свои цифры и подпишите документы!

Сергей не оглянулся. Через несколько секунд после того, как он вышел, «крайслер» за окном сорвался с места. Посетители кафе услышали глухой удар и вскрик человека.

Владлен Данаевич спокойно и аккуратно положил папку с документами в портфель и не спеша направился к выходу.

… Вокруг Сергея была темнота. Он не чувствовал тела и ему казалось, что он лежит в ванне, наполненной невесомой водой. Темнота превращалась в бездну. Но страха не было. Мысли продолжились так, словно вынырнули из небытия.

«… Я все понял, точнее, вспомнил, — думал Сергей. — Людочка всегда спасала меня… Всегда! И она многое предчувствовала, как там, на горной трассе в Швейцарии. Поэтому в кафе я и удивился ее беспощадности. То есть тому, что она вдруг захотела оставить меня наедине с мстящим Богом…»

Темнота стала бездной, и Сергей завис над ней.

«… Нет-нет, тысячу раз нет! Даже если Людочка и смогла решиться на такое, то только если вдруг поняла, что Бог никогда не мстит. А тогда я все смогу исправить… Но только если Бог никогда не мстит! Все это как предупреждение Людочки, что ли?.. Хотя странно то, что она разрешила взять только часть, ведь это похоже на ловушку. Тут я ничего не понимаю… Но может быть, адвокат врал? Сколько теперь у меня времени?.. Минута?.. Меньше?.. Но я знаю, что хватит даже этого. Все — абсолютно все! — можно исправить меньше, чем за секунду…»

В груди Сергея появилась теплота. Ему вдруг показалось, что он почувствовал свое тело. Оно как-то странно изгибалось, словно кто-то пытался поднять его за плечи. На какую-то долю секунды он увидел лицо Люды… То лицо там, в Швейцарии, возле снежного обрыва, когда она протягивала ему палку.

«Людочка… Сестричка моя… Я — дурак, а ты просто хотела меня предупредить… Пожалуйста… Ради Бога… Если сможешь, то…»

Он не договорил, мысль оборвалась и уже рожденное слово «прости» не было произнесено. Но оно все-таки родилось. А потом пришла тьма.

Прибывшие на место дорожного происшествия врачи «скорой помощи» увидели довольно странную картину: рядом с молодым человеком, лежащим в луже крови, стоял на коленях худой человек с бледным, разъяренным лицом. Он тряс пострадавшего за плечи и кричал ему в лицо:

— Я никогда не вру, слышишь, ты?!.. Никогда! Это она сделала, понимаешь?!.. Тебе никто ничего не отдавал. Тебя заманили сюда только с одной целью — чтобы убить. Именно это — только это! — и могла планировать твоя жена в больнице. А что она еще могла? Ничего! Там, в кафе, ты должен был подписать самую обыкновенную фальшивку, чтобы успокоиться и не оглядываться каждые три минуты. Ты слышишь меня? Я никогда не вру!..

Странный человек отошел в сторону только после окрика врача. Когда тело пострадавшего грузили в «скорую», врач бросил хмурый взгляд на людей вокруг и развел руками.

Толпа стала расходиться. И только возле чугунной изгороди городского сада остался стоять высокий бледный человек. Он проводил пустыми глазами удаляющуюся «скорую» и с досадой плюнул ей вслед. А потом он просто исчез… Он исчез вместе с дуновением ветра, который поднял с асфальта желтые листья. Проходящие мимо две женщины, вдруг ставшие свидетельницами такого внезапного исчезновения вполне приличного с виду гражданина, испуганно вскрикнули. Кто-то оглянулся и удивился их страху.

…А еще через десять минут в кафе рядом с местом дорожного происшествия ворвался встревоженный, полный человек с портфелем. В кафе никого не было. Немногочисленные посетители покинули его, привлеченные аварией, и никто из них не вернулся.

Оглядевшись по сторонам, толстяк крикнул стоящей за стойкой молодой светловолосой девушке-барменше:

— Здравствуйте! А Мишка где?..

Судя по всему, толстяк спрашивал о бармене, место которого вдруг заняла девушка. А еще, что тоже вполне возможно, толстяк хорошо знал это кафе, его сотрудников и, что опять-таки не исключено, любил назначать в нем деловые встречи.

Девушка пожала плечами и на ее удивительно красивом лице появилась капризная гримаска:

— Миши сегодня не будет, — ответила она, не взглянув на посетителя.

—Заболел?

— Нет. Просто его не будет.

— А все-таки… — начал было толстяк, но столкнувшись с искрящимся, строгим и каким-то пронизывающим взглядом девушки вдруг замолчал.

«Ну, и глазищи у нее!.. — подумал он. — Встретишь такую ночью в темном переулке — и без разговоров отдашь кошелек. А если днем где-нибудь на пляже — отдашь сердце и влюбишься до безумия. Феномен, понимаешь, какой-то!..»

Толстяк счел допрос девушки-барменши завершенным и проследовал за один из угловых столиков.

Уже усевшись, он принялся выкладывать на стол папки и извиняюще сказал:

— Понимаете, девушка, я только что опоздал на важную деловую встречу, черт бы меня побрал, вместе со всеми моими дорожными приключениями. Вы тут не видели симпатичного, как артист, мерзавца в клетчатой рубашке?

Девушка молча пожала плечами. Она не подняла глаз, и толстяк вдруг понял, что очень хочет увидеть их еще раз.

«Перестань, болван! — одернул он себя. — Ты сюда работать пришел».

Когда посетитель вспомнил о своей полноте, лысине и возрасте, ему стало немного стыдно. Он открыл одну из папок и углубился в ее чтение. Примерно через пару минут он стал бормотать про себя:

— Ну и дура!.. Отказаться от всех своих денег — от всех! — ради последнего подонка? Какая идиотка!.. Ну, дала бы ему чуть-чуть и — хватит. А теперь, если этот мерзавец подпишет документы, он обеспечит себе райскую жизнь до скончания века…

Толстяк поднял глаза и посмотрел на девушку-барменшу. Хотя он ни о чем не спрашивал, он почему-то очень ждал ее ответ. Девушка подняла глаза, толстяк едва ли не ойкнул от восхищения, а поэтому едва расслышал ее ответ:

— И как долго будет продолжаться этот век?

Толстяк не нашел ответа. Он снова углубился в чтение, удивляясь тому, как, не смотря на юношеское волнение, ровно и спокойно бьется его сердце.

«Эта ангелица во плоти совершенно права, — подумал он. — Мы слишком многого не знаем, слишком многое недооцениваем и слишком долго остаемся жестокими детьми, хотя нам давно пора повзрослеть…»