Валерия КИРСАНОВА. Дорога за окном

***

 

Я позвонила тебе: «Весна!»,

Ты отвечаешь, что чистишь крышу.

Солнце плавает как блесна

В ярком надраенном небе… Слышишь?!

Капель тяжелых настырный стук,

Мокрые всхлипы все громче, чаще,

Снег растекается сразу, вдруг,

Птицы в своих вавилонских башнях

Громко галдят на чужих наречьях!

Долго вникаю в гортанный говор

Черных грачей.

Три часа до встречи…

Вечером ты возвратишься в город.

Руку на сердце мое скорей:

Слушать, оберегать и слушать;

Пусть там потоп из семи морей,

Но мы с тобою находим сушу —

Маленький остров, а может, плот,

Дерево влажно скрипит и стонет,

Нет! Не раскачивай…мы утонем…

Позже, когда нас с тобой прибьет

К берегу ночью, рукой слепца

Тихо дотронусь я до лица —

Ты улыбаешься под ладонью…

 

 

***

 

Полуденный июньский горизонт

Расплавился в зеленой перспективе

Холмов, лощин, извилистых дорог,

С игрушечным пыхтящим паровозом:

Во всем, что набросал небрежно Бог,

Я вижу вдохновенье, первообраз.

Сюжет, который движет человек,

Мгновенье длится, краткий промежуток,

Но смерти взгляд, беспомощный и жуткий,

Сегодня вечной жизнью побежден.

Она поет в траве, на теплом склоне,

Где выгнул ветку ежевичный куст —

Дотронулся, как юноша влюбленный…

Воскресной литургии сладкий вкус

Еще во мне. И мой Адам глядит,

Глазами голубиными ласкает…

Здесь, на вершине дня, спокойно спит

Кусочек нерастраченного рая.

 

 

***

 

Все хорошо на свете:

Солнце играет с тенью,

Бабушку ждет порожек,

Точно барьер огромный,

Дети играют в числа,

Гусеница в свой кокон

Падает словно в саван,

И ничего не знает:

Завтра же будут крылья,

Радостный день в полете!

 

Все хорошо на свете,

Кроме честного взгляда,

С которым ты врешь о важном.

Если я в такт киваю,

То умирает нежность:

Та, что в себя впитала

Солнечный свет, порожек,

Бабушку с гордым видом,

Бабочку, деток, числа —

Все, что зовется жизнью…

 

 

LAST TIME

 

Солнце было такое, что выгорало небо:

Яркое, золотое, круглое, как монета.

И кучевые овцы тихо паслись на юге…

Глядя, как он смеется, пряталась я в испуге:

Вдруг кто-нибудь подсмотрит, разорит наше счастье…

На покрывале стертом львы разевали пасти.

Сыр, помидоры, хлеб, термос с холодным квасом —

В чашке плескалось небо, мы выпивали сразу

Квас и горячий день, после — закат багряный;

Солнце катилось в тень, падало в океаны,

Наш покидая кров. Вечером поздно, дома,

Мы целовались вновь на пятачке балконном,

Спрятавшись за плющом, белым от лунной пыли…

И все было хорошо, пока я его любила.

 

 

СРЕТЕНЬЕ

 

Ты маленький и легкий потому,

Что больше я принять пока не в силах.

Тут голуби, цветами пахнет, мирром,

Я, приклоняя голову, стою.

Как долго длилось ожиданье чуда

(Как я не высохла, не превратилась в пыль!)

И каждый день молитвой скорбной был,

Такой унылой, безнадежной, скудной...

Побудем здесь еще, младенец мой,

Мне страшно выходить с тобой за двери:

Не чувствовать тебя, а только верить,

Что мои руки обрели покой.

Мне страшно, что однажды на пути,

Забыв свою божественную ношу,

Я от безверия возьму и брошу —

Сомнения мешают мне идти.

В какую почву бросил ты зерно —

В крапиву жгучую, в пустую лебеду?..

Умрет во мне и прорастет оно.

Сейчас, я выдохну, открою дверь. Иду…

 

 

ПЕРВЫЙ СНЕГ

 

Ася придумывает новые слова. Саша —

нахалá, а тетя Надя — ошалúца.

Наверное, это смесь шалуньи с озорницей…

 

Твое второе лето как вопрос

Незаданный прошло. Зато зимою

Ты научилась говорить со мною,

Ты научилась спрашивать. Теперь

Я этот день кручу, как кинопленку:

Вот первый снег, вот женщина с ребенком,

А с ними непонятной масти зверь;

Вот ты бежишь, потом, давясь от смеха,

Глотаешь крупные икринки снега.

Я отбираю, жалуюсь, кричу,

Смеюсь, не выдержав своей суровой роли,

Ты припадаешь к моему плечу

И спрашиваешь: «Что это такое?»

Ты опускаешь полукружья век,

И время замедляет свой разбег…

И я, как первозданный человек,

Дарю названье: «Детка, это — СНЕГ…»

 

 

***

Аська подходит ко мне в шубе и с кошелкой:

«Продавщица, дайте нам двух мыльных пузыря и батон, —

протягивая руку с бумажкой, — за десять километров».

 

Продайте нам немедля

Два мыльных пузыря!

Ах, нет у вас? Простите,

Тогда пришли мы зря!

 

На бережке диванном,

На сахарном песке,

Моя абракадабра

Сидит в одном носке.

Кричит на чистом птичьем:

«Каррузо! Айрон-брю!»

Я в тон ей отвечаю:

«И я тебя люблю».

 

 

ТИХИЙ ЧАС

 

Ходиков нервный тик.

Замер диван, комод…

Смолк оглушительный крик,

Аська ревела, как бык,

Громче — как бегемот!

А сейчас улеглась, обмякла…

Спит крикунья и вракля,

Шантажистка, задира —

Ну и спи, котеночек, с миром…

Молча слезы твои смахну

И сама полчаса отдохну…

 

 

ВЕЧЕР

 

Мишки, зайчики на пеленках,

Утомленно пыхтит утюг.

Снова плач моего ребенка —

Заколдованный это круг.

Сердце, словно слепая птица:

Глада, мора, дурного глаза,

Всего, Асенька, сразу

Глупая мама боится.

Что же тебе не спится,

Доченька? Метры ситца,

Мишки, зайчики… Спать хочу.

Оплывает и льнет к плечу

Голова.

Подушка

Осторожно прижала ушки.

Ждет…

 

 

***

 

Я разучилась говорить. Молчать

Становится привычным делом, милый…

Печать на сердце, на устах печать:

Слова когда-то потеряли силу,

А может, ты утратил раньше слух,

Но взвешивать, кто виноват из двух

Мне незачем теперь. Не это важно —

Я постепенно таю. Голос влажный

Учусь скрывать на те часы, покуда

Со мною ты: красивый, яркий, ртутный,

Со мною рядом. Пение воды

Не слышишь ты, не чувствуешь беды…

 

И стану паром я, воспоминаньем,

Свиданьем, разорвавшим наспех жизнь…

Нет! Не допустишь — за меня держись:

Не протеку сквозь пальцы,

гордым камнем

Не обернусь, неверная, в горсти,

Я буду глиной — мягкою, живою,

Я буду плодоносною землею,

И даже если попрошу: «Пусти…»,

Не отпускай меня.

 

 

***

 

Ангел трогает печенье

И в окно мое глядит:

Серых кустиков смятенье,

Гололед, унылый вид.

Лбом ловлю дрожанье рамы,

Смотрим на одно и то же.

Щели, холод дразнит кожу,

Воздух хлещет как из раны.

Так стоим мы час и месяц,

Год приходит, год уходит —

Ничего не происходит.

НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ.

Что за пост мы охраняем,

Мой Хранитель? Что за дело

Мне до тайны мирозданья,

Если я заледенела

От безликих дней недели,

Где есть только Воскресенье…

Пост солдатский, ветер, щели —

В этом все мое спасенье?!

Ангел двигает перстом,

Смотрит вдаль светло и строго.

Он, наверно, видит Бога…

Я — дорогу за окном…

Project: 
Год выпуска: 
2012
Выпуск: 
14