Наталья КОЖЕВНИКОВА. Посреди реки и света

***

Моя память, как малый ребёнок, капризна —

По ночам тяжела, горяча и нема…

За околицей ветер взывает: «Отчизна!» —

И во мгле проступают на миг имена

Обезглавленных храмов и башен тюремных,

Адских станций с урановой плотью внутри…

Одинокая! Ради живущих и бренных

Потерпи и солёные слёзы утри.

У погоста снега завизжат в буераке.

Я ли долго сидела там, мать схороня?

А душа её тихо стояла во мраке,

Трепеща и, как прежде, жалея меня.

Или бабочки в окна впорхнут удивлённо,

И закружат вокруг, осыпая пыльцу.

И я вспомню, как ты прикасался влюблённо

К моему под луной голубому лицу.

Моя память, ты — узник, желающий воли.

Беспощадна — как цепкие когти волчат

На дороге, упавшей в зелёное поле,

Где по-русски отчаянно птицы кричат.

***

Нет луны, но тихо светят

В небо белые сирени,

И река остановилась

Подремать в полночный час.

Я пришла сюда откуда?

Где была моя обитель?

В светлом царстве-государстве

За серебряной рекой?

Кто любил меня беспечно

В том, другом тысячелетье,

Распуская косы-кудри

Осмелевшею рукой?

Из чего стихи сложились

В миг, когда вспорхнули птицы?

Из пунцовых горьких ягод,

Слёз, метелей и дождей?

Из вселенской синей воли,

Из разбуженного солнца,

Из земной горячей страсти?

Но отныне знаю я:

Кто ответит — станет мною.

А не мною, так сестрою —

Посреди реки и света,

Вздоха, воздуха, земли.

***

Деревянная лестница в сад,

Словно трап в золотое кипенье

Солнца, влаги, листвы, где как град —

Соловьиное майское пенье.

Где холодный смородинный дух

В жарком сумраке зелени тает.

И неслышно лицо обвивает

Одуванчиков розовый пух.

Где дрожит и волнуется воздух,

Синим маревом в небо маня,

Где сама я — лишь отсвет и отзвук

Древней музыки, света, огня…

***

Я шла на свет из темноты,

Я жар тягучий пригубила.

Ещё не зная — это ты,

Ещё не веря — я любила.

С огнём и плачем молодым

Любила. Всё тому виною —

Твоей улыбки шалый дым,

Твоё старшинство надо мною.

Твоя морщинка меж бровей.

И плен почуяв, зароптала,

Ещё не зная, что твоей

Отныне женщиною стала…

Взлетела в небо птица дня.

Упала в травы птица ночи.

Не счесть мне звёздного огня

И лунных в речке многоточий.

Обид и нежности скупой,

И непредсказанных любовей.

Так не приемлет дождь слепой

Ему поставленных условий.

***

Останься для меня живым —

Плывущим облаком, рекой,

Знакомым клёном молодым

И песней с тихою тоской.

Останься для меня живым!

Пока жива, пока одна

Над звёздным берегом крутым

Восходит в сумраке луна.

Останься для меня живым!

Пока во тьме белым-бело,

Пока вытягивает дым

Из дома сонное тепло.

И маятник в звенящий час,

В потёмках над лицом твоим

Ударит вдруг в последний раз —

Останься для меня живым…

***

Не стану, не стану сегодня стыдиться

Внезапных, как дождь, всепрощающих слёз.

Растаять, как дым, как туман, раствориться

В молчании млечных по пояс берёз.

В озоне, где зноем с утра опалимы

Молчат соловьи и скворчат вертела,

Где медленно плавает пух тополиный

И женщины белые носят тела.

Где жимолость прячет развалины рая,

И тени теней изначально длинны,

Где жизнь моя длится, вершится, сгорая…

И вновь воскресает — как цвет купины.

***

Мой духовный отец белокож и кудряв.

Божья Матерь посмотрит со скорбной улыбкой,

Как смиренной косынкою волосы смяв,

Я целую оклад в полусумраке зыбком.

Небо грезит рассветом, и тает свеча.

Где таится спасенье — в борьбе иль в смиренье?

До сих пор не приемлет земля палача,

Верен старому слух и немеркнуще зренье.

Вспыхнет золотом вечное в небо окно.

Станет тесно и шумно на паперти узкой.

Что забыто и брошено в пропасть давно?

Что воскреснет и вырастет в памяти русской?

То ли плач и мольба, то ли яростный крик

Вознесётся к весеннему птичьему гаму?

И смеется, и плачет поддатый мужик,

Не нашедший дороги ни к дому, ни к храму.

***

Отцу

Возможно, мы с тобой встречались

В тоскливой суете распутиц,

Где в зыбком воздухе качались

Переплетенья хмурых улиц.

Да плыло облако седое

На парапете мокрой крыши,

И мы в толпе шли рядом, двое,

Но шёпот крови не был слышен.

Дождём и ветром переполнен,

Стоит усталый сад без дела.

Как жаль, меня ты не припомнил,

Я незнакомца не узнала…

***

Зелёное в листьях всё реже, всё больше румянца

У зыбких осин на высоком протяжном ветру.

И рельсы накатаны зло до весёлого глянца.

И красным мигает последний вагон на миру.

Мгновенье — и кажется, канет со мною в безвестность,

В космический сумрак, в блаженный заоблачный рай

И эта пустая, ничейная до смерти, местность,

И птиц обезумевших долгий и горестный грай.

Разорвано время на до и на после победы

Зловещей Звезды над великой и вечной рекой.

Легко и не жутко принять мне последние беды —

Мой ангел-хранитель давно улетел на покой.

Из пропасти тянет удушливым запахом серы,

Разъята душа и пронизана скорбью юдоль.

Но ради блаженного мига надежды и веры

Терплю и лелею, как милость, мне данную боль.

***

Саше

С ветки слетел богомол и притих:

Богу ли молится, солнышка просит?

Ворох монеток своих золотых

Бросила в ноги нам сонная осень.

Роща прозрачна, и русский простор

Робкую душу сегодня тревожит.

Стая ворон обогнёт косогор,

В небо врастёт и вернуться не сможет.

Только для тех, кого жизнь не страшит,

Поле пустое, в потёмках жилище.

Морок, огонь ли вдруг всё сокрушит —

Им возвращаться на то пепелище.

Утром скрести по сусекам, латать

Конную упряжь и солнцу вдогонку

В пашню зерно золотое кидать,

Песню придумать под стать жаворонку.

Знай же — загадочность русской души

Лишь иноземцу лихому морока.

Пришлому тайну раскрыть не спеши —

Как на просторе она одинока…