Андрей РУДАЛЁВ. Нельзя преклоняться перед прошлым, вычеркивая настоящее.

В Армавире 27–28 сентября прошли Девятые международные Кожиновские чтения. Мероприятие посетили гости из Москвы, Краснодара, Пятигорска, Твери, Северодвинска и других городов. Одним из почётных гостей был критик, публицист, лауреат литературной премии «Эврика!» Андрей Геннадьевич Рудалёв. Он согласился ответить на несколько вопросов.

— Андрей, что стало причиной Вашего приезда на Кожиновскую конференцию?

— В первую очередь, конечно же, профессиональный интерес. Я впервые присутствую на подобном мероприятии. Также немаловажным фактором является возможность увидеть Кубань — один из прекраснейших уголков нашей необъятной Родины.

— А чем привлекает лично Вас творчество Кожинова?

— Честно признаться, я не углублялся в изучение наследия Кожинова. Но те работы, с которыми я знаком, действительно заслуживают уважения.

— Вы активно занимаетесь творчеством «тридцатилетних». Что кроме возраста сближает Вас с ними?

— Сложно в двух словах ответить на этот вопрос... До того как я начал работать с «тридцатилетними», я искал себя в классической литературе. Но в какой-то момент понял, что нельзя преклоняться перед прошлым, вычеркивая настоящее. Я пришел к работе с молодыми писателями только к середине нулевых годов. Признаюсь, этот шаг дался мне нелегко. Постоянно хотелось вернуться к работе с классикой. Ведь она как дом для блуждающего путника, где он всегда найдет покой и приют.

— Несколько Ваших работ посвящены книгам Захара Прилепина. Чем, на Ваш взгляд, объясняется читательский интерес к этому писателю?

— Захар молод, талантлив, имеет свою точку зрения и невероятно работоспособен. Его книги — отражение действительности, пропущенное сквозь себя.

При первой встрече, надо сказать, он произвел на меня впечатление этакого ряженого богатыря. Но, пообщавшись с ним поближе, я понял, что на самом деле он не такой. Теперь мы с ним довольно хорошо общаемся, и Захар входит в число «моих» авторов.

— А что Вы думаете о спорах, разгоревшихся вокруг «Письма товарищу Сталину»?

— «Письмо» стало некой чертой, переступив которую, Захар освободился от людей, не понимавших его творчества в полной мере. Прочел его не единожды и лишь подтвердил свое мнение о Прилепине: он честный человек, который не боится говорить правду.

— Андрей, известно также, что Вы служили пресс-секретарем совета депутатов городской думы Северодвинска. Это не мешало Вам заниматься критикой?

— Действительно, я ушел с этого поста некоторое время назад. Моему начальству не слишком нравился мой стиль поведения и одежды. Скажем, я мог прийти на заседание в потертых джинсах и футболке с большими цифрами «31» — в честь «Стратегии-31». Это был вызов с моей стороны, пусть и завуалированный. Не мог же я прийти на заседание в майке с бранным словом на груди... А мешало ли это заниматься критикой? Однозначно нет.

— Вы довольно жестко отреагировали на уничтожение креста в Архангельской области. Наверное, так же Вы отнеслись и к поведению четверки феминисток из «Пусси Райот»?..

— Разумеется. Хотя мне кажется, что этой истории дали слишком сильно разрастись. Раздули костер из угольков. Закрадывается подозрение: а не специально ли это было сделано, чтоб скрыть другую, более важную проблему?..

— Вы верующий человек?

— Я пришёл к вере не сразу. Крестился дважды. Точнее, с первого обряда крещения сбежал. Бабушка пошла в церковь, когда я был еще мальчишкой, и записала меня в список людей, которые должны были креститься. На мой вопрос «зачем» она ответила: «Всех записывали, и я тебя записала». На таинство я тогда не пошел. Крестился в более сознательном возрасте, по собственной воле. Человеком яро религиозным я себя не считаю, но в Бога верую.

Беседовали Светлана Лукошкина и Ольга Шашура,

студентки 2-го курса отделения журналистики филфака АГПА (Армавир).