Всеволод ТРОИЦКИЙ. Политика духовного геноцида в школьных программах по словесности

Рыба гниет с головы.

(Пословица)

1

Новые программы общего (полного) среднего образования по русскому языку и литературе, утверждённые печально известной РАО, опубликованы [1]. Они убедительно отражают реальный смысл этого спущенного с вредоносных министерских высот официального издания, которое молва нарекла «стандартом совмещённого филузла» [2].

Смысл этого документа соответствует направлению кем-то санкционируемого «сверху» системного разрушения отечественного образования от Днепрова, Асмолова и Леонтьевой до Фурсенки, Кузьминова и Калины. Однако «уровень варварства» составителей новой программы значительней, чем в подобных предшествующих циркулярах-рекомендациях.

Сверхзадача последнего документа прозрачна: он приближает филологические знания современного ученика (и без того уже не соответствующие задачам школы в России) к уровню, при котором у школьника не может сложиться должного представления о самых значительных явлениях русской словесности в историческом развитии, в основополагающих национальных устремлениях к человечности и любви, в соцветье важнейших её идеалов, патриотизма, пафоса созидания, уважения к труду, стремления к Истине, справедливости и вере в окончательную победу добра.

Об этом главном содержании русской литературы многократно говорили известные её исследователи, глубоко знавшие и умевшие ценить искусство слова. «Русская литература, — писал видный русский учёный С.А. Венгеров, — всегда была одной из тех святынь, в общении с которой человек становится чище и лучше», «всегда была кафедрой, с которой раздавалось учительное слово». «Русское литература — центральное проявление русского духа, фокус, в котором сошлись качества русского ума и сердца» [3]…

Всесторонний анализ упомянутых Программ имел бы смысл, если бы содержание их было на должном профессиональном уровне. Но уровень этих программ в целом чрезвычайно низок. Они написаны наукообразным «канцеляритом» и не содержат ясного определения задач и целей изучения словесности, предметно отражающих главные понятия и представления дисциплин, которые должны освоить учащиеся.

В некоторых случаях задачи изучения (на рассматриваемом этапе) чрезвычайно занижены и относятся к тому, что должно быть освоено в начальной школе. Это небезобидный приём «опаздывающего программирования», несомненно, сможет послужить одним из методов «замедляющего развития» школьников, чему объективно служит и вся предложенные программы...

2

Мы не ставим своей задачей детальное рассмотрение многочисленных изъянов, заложенных в этом позорном документе. Приглядимся лишь к одной его стороне: к списку авторов и произведений, допущенных для изучения в старших классах средней школы. Во время невежественного и воистину вражеского изъятия художественных текстов, предназначенных для изучения в школах России, такой подход очень важен.

Названный список, включающий писателей XIX–ХХI вв., вопреки традиционной «подаче» авторов по мере их историко-литературного изучения, дан в алфавитном порядке. Заметим, что более целесообразно представить его, как это делалось ранее, — по этапам изучения в историко-литературном контексте.

Напомним, что в средней школе, согласно научно-методическим принципам, изучается не литература вообще, но отечественная классика, произведения, представляющие непреходящую духовно-эстетическую и художественную ценность, соответствующие благодатным традициям нашей школы. Ибо только «истинное поэтическое произведение может стать таким откровением, какого не достигнет строго размышляющая философия или наука» (А.Л. Чижевский).

Значение классики для человека признают и западные деятели образования, живущие в странах, «одержимых» пропагандируемой в политических целях «массовой культурой». В ХХ веке верховный советник по делам образования США Морис Стерлинг писал: «Сила нации заложена в её искусстве, музыке и литературе в такой же степени, как в её физике и электронике. Тот, кто полагает, что великая поэзия или знание классической литературы не являются существенными не только для качества, но и для жизнеспособности нации и её культуры, пренебрегает уроками прошлого». [4]

Классика — это, говоря словами И.А. Ильина, не отвлечённое понятие, а живой строй, развёрнутый в произведении искусства, в целостном виде отражающий «выношенное художником Главное сказуемое им содержание» [5] В классическом произведении нет «случайного»; в нём каждая деталь, каждое слово художественно оправданы и значимы...

Классика незаменима как непременная составляющая часть материала, необходимого для полноценного образования. Но необыкновенное богатство русской классической литературы ставит перед составителем школьных программ проблему выбора. От правильности этого выбора зависит, будет ли иметь будущий гражданин России необходимое представление о наиболее важных явлениях отечественной культуры, обеспечивающее становления полноценной личности, «гражданского общества» и понятие о «связующей» русской культуре в целом.

Значение такого выбора усугубляется полной разнузданностью, а нередко махровой пошлостью и цинизмом большинства СМИ, многие программы которых в сущности своей никак не содействуют повышению культуры в России.

Не то было в ХХ веке, когда по всем радиостанциям ежедневно звучала настоящая музыка, русская и западноевропейская классика, музыка народов России, пелись хорошие народные песни и песни, созданные композиторами, а не музыкальные поделки «своей» и западной «массовой музкультуры». Нередко великие артисты (В.И. Качалов, И.М. Москвин, И.В. Ильинский и др.) читали по радио классические произведения и отрывки из них. Регулярно можно было слушать литературную классику в исполнении мастеров сцены (известный цикл «Театр у микрофона») и т.п. Московским школьникам (чему я свидетель) были доступны все театры, в которых не допускались уродливые издевательства режиссёров над творчеством драматургов и не ставилось основной задачей чем угодно привлечь публику, чтобы «заработать». Главной целью было — истинное сценическое творчество.

В созданной ныне в России «новой» культурно-образовательной среде молодой человек, не приобретя в школе представления о чём-то незаменимо важном, скорее всего останется обделённым на всю жизнь, главное же — не получит должного доброго «заряда» вовремя. Это не просто — плохо. Это преступно [6]. И акции, содействующие этому, должны быть наказуемы. Ибо лишать русскую молодёжь необходимой духовной пищи сознательно (а так оно и есть!), морить её духовным голодом может только враг русского народа. Это духовный геноцид в чистом виде. Праведная власть должна привлечь за это к суду! Не мне разбираться, кто лично несёт ответственность за подлое дело умопогашения. Но отвечать за духовный геноцид народа рано или поздно придётся…

Этот духовный геноцид был запрограммирован ещё документом середины ХХ века, связываемым с именем Алена Даллеса, одного из зачинателей информационно-психологической войны с Россией. В нём были прописаны задачи, вполне соответствующие нынешним действиям разрушителей полноценной школы, старательно умаляющих возможность школьного влияния русской классической литературы на молодёжь. «Мы, — говорилось там о России, — незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти ценности поверить…Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного необратимого угасания его самосознания».

Даллес планировал затем вытравить из литературы и искусства социальную сущность, узаконить массовую культуру, которая «будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства», «насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства». Он намечал изменение шкалы ценностей: «Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость (как не вспомнить “афоризм” г. Чубайса «Побольше наглости!» — В.Т.), ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, шовинизм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу: всё это мы будем ловко и незаметно культивировать… И лишь немногие, очень немногие будут догадываться и понимать, что происходит (выделено мной — В.Т). Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище. Найдём способ их оболгать и объявить отбросами общества» [7].

Этот документ нашёл своё «развитие» в XXI веке в программе «Преображение человека» Уиллиса Хармона [8]. Программу эту приняло правительство США. Цель этой программы — незаметно добиться изменения образа мыслей и представлений широких народных масс, в направлении сдерживания развития свободной мысли и сознания в целом. Она имеет скрытой задачей ослабить существующие в народе устои, природный здравый смысл, притупить память к прежнему жизненному опыту, привести общество в состояние умственной и эмоциональной нестабильности и раздора. А в такой атмосфере подготовить условия для выведения масс из состояния нормальной жизнедеятельности и сделать их послушно «рассуждающими по указке сверху». «Манипуляторы сознанием» стремятся не только снизить уровень интеллектуального состояния масс, но добиться шизофренизации мышления людей, обладающих обыденным сознанием и т.д. И всё это — фашизм в духовной сфере.

Политика умопогашения, — свидетельствует Драгош Калаич, — поддерживается и «программой уничтожения классической европейской системы воспитания и образования», суть которой в том, что она «прямо или косвенно уничтожает во всём мире классическую, дифференцированную и “вертикальную” систему образования, навязывая вместо неё единообразную “горизонтальную”». В соответствии с программой формирования одноликого человечества, «серой расы» [9].

Процесс дегуманитаризации, уже вполне осуществляемый на Западе, сегодня, как видим, активно проводится и разрушителями отечественной системы образования. Кстати, небесполезно вспомнить, что «по всей Америке, от Принстона до Станфорда, осуществляется последовательное изгнание величайших произведений мировой мысли из учебных программ. Гении европейской культуры Платон и Аристотель, Данте и Шекспир и Достоевский — объявлены «политически некорректными» авторами, столпами «европоцентризма», «белого расизма», «сексизма» и «элитарности»» [10]. Не надо доказывать, что всё это — преступления.

3

Рассмотрим содержание подобного преступления, запечатлённое в упомянутых нами «Примерных программах…» и постараемся показать, что оно значит. Итак, из программы изъяты некогда достойно представленные в подобных документах И.А. Крылов, А.Н. Радищев, В.А. Жуковский, А.С. Грибоедов, Н.В. Гоголь, поэты пушкинской поры, в том числе Е.А. Боратынский, К.Ф. Рылеев, А.В. Кольцов, И.С. Никитин, кроме того, А.К. Толстой, А.Н. Майков, Н.С. Лесков, а также И.С. Шмелёв, В.И. Белов, К.М. Симонов, М.В. Исаковский, Н.М. Рубцов и другие, весьма значимые русские писатели. Творчество некоторых из мировых гениев, например, Л.Н. Толстого, М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.Н. Островского представлено (у каждого) единственным произведением.

В списке подобранных произведений, оставленных для изучения писателей-классиков, произведены «чистки» и тенденциозные подмены (мы далее коротко скажем о них, как и о неподходящих к задачам школьной программы авторах, которых искусственно втащили в корпус рассматриваемого документа). Во всём этом педагогическая «полиция мысли», враждебная русской культуре, достаточно ясно обнаружила свою разрушительную целенаправленность и нечистоплотность.

Итак, по порядку. Из программ удалён И.А. Крылов. Случайно? Нет. Ведь этот художник первой величины, сыгравший огромную роль в становлении национально-исторического, нравственного и эстетического сознания отечественной литературы, безусловно необходим при её изучении. Нужно обладать беспрецедентной наглостью разрушения, чтобы будто бы «забыть» о нём. Ведь это писатель, который, по словам В.Г. Белинского, один мог бы «быть главою и представителем целого периода литературы», ибо «первый внёс в литературу элемент народности», «умел чисто по-русски смотреть на вещи». Это писатель, который «создал национальную русскую басню» и открыл способ «художественного проникновения в жизнь с высоты многовекового опыта и национального мышления русского народа»! (выделено мной — В.Т.).

Басенное творчество Крылова (особенно в тяжелейших условиях, созданных ныне для здорового существования русского языка) крайне необходимо для развития речи школьников. Гениально владея словом, используя со знанием и чувством художественного такта живую народную речь, обладая великим мастерством языкотворчества, Крылов особенно нужен сегодня, когда грамотная образная речь повсюду засоряется в СМИ стандартным, бесцветным сленгом, жаргоном и мутным потоком блатных неологизмов.

Наконец — содержательность басен И.А. Крылова, занявшего у народа сокровища многовековой духовно-нравственной и житейской мудрости и вернувшего ему эту мудрость в изящной простоте басенной формы, необходима как основа здорового жизненного опыта русскому молодому человеку...

Учитывая звания и степени авторов-составителей, чьи фамилии выставлены на титульном листе издания, мы вправе исключить невежество как причину, приведшую к изъятию этого писателя из программы. Остаётся предположить другое: имеет место «полицейское действие» из-за неприятия национального духа великого художника, то есть именно того, в чём сегодня остро нуждается русская молодёжь, которую сознательно подталкивают к чужому и чуждому нам западничеству. Мы ещё подтвердим это наше предположение в дальнейшем. Пока заметим: отнимать у русской молодёжи возможность впитывать с детства благодатные соки русской литературы, «русский дух» — это не просто дело вкуса, но политическое действие, имеющее в основе этноцид. Это преступно.

Это преступно потому, что народность, то есть любовь к своему народу и чувство национального достоинства, нераздельны с воспитанием и становлением личности, гражданина своей страны. Это преступно потому, что не получив в молодости укоренения в исконно русских национальных традициях, которым свойственно человеколюбие и мирное отношение к людям иного племени, человеку легче уклониться от истинной народности (национализма) к псевдонародности, даже к шовинизму, испокон века чуждому русскому человеку.

Напомню слова великого русского мыслителя И.А. Ильина: «Национализм есть любовь к историческому облику и творческому акту своего народа во всём его своеобразии. Национализм есть вера в инстинктивную и духовную силу своего народа, вера в его духовное призвание. Национализм есть воля к тому, чтобы мой народ творчески и свободно цвёл в Божьем саду…Национализм есть система поступков, вытекающая из этой любви, из этой веры, из этой воли и этого созерцания.

Вот почему национальное чувство есть духовный огонь, ведущий человека к служению и жертвам, а народ — к духовному расцвету…» [11].

***

Духовный расцвет народа возможен только с опорой на главные, знаменательные ценности его культуры. Продолжая разговор, укажу на изъятие из Программ творчества А.Н. Радищева, значительнейшего явления русской литературы. «Пропустить» Радищева — значит исказить представление о них, нарушить историческую преемственность, дающую возможность понять всю сложность её реального развития. «Как можно в статье о русской словесности забыть Радищева? Кого же мы будем помнить?» [12] — восклицал А.С. Пушкин. Заметим кстати, что сам он спорил с Радищевым, но как мыслитель признавал его непреходящее значение и знаковое место в нашей литературе. При этом «забыть» Радищева, истинно человечного человека и гражданина, в Программе, предназначенной для изучения русской литературы в школах России, это ещё и акт безнравственности, который могли совершить только чужие ей люди, бессовестно относящиеся к прошлому нашего любимого Отечества, к пострадавшим за него.

Кстати, в советское время Радищев изучался несколько односторонне; так, духовно-нравственная и воспитательная сторона того же «Путешествия из Петербурга в Москву» при изучении почти игнорировалась. Вот здесь бы составителям программ и проявить инициативу! Ан, нет: не захотели: чужие…

«Но нельзя же всех…» — воображаю я робкий голос застыдившегося составителя. Да разве речь идёт обо всех?! Речь о тех, кого никак и ни при каких обстоятельствах не может обойти в школе России филолог-профессионал и человек, достойный звания учителя.

Бесстыжие составители «сократили» из Программ творчество В.А. Жуковского. Что тут сказать?!. Позор невежества и преступление перед народом и страной!

В.А. Жуковский, учитель Пушкина и воспитатель государя-освободителя Александра II, человек высочайшей духовности, истинный образец гуманности и нравственности, верный сын Отечества, автор «Народного гимна», который почти столетие пела вся Россия, художник первой величины, оказавший во многом определяющее влияние на русскую литературу, поэт милостью Божией!.. Да разве такое могут допустить сегодня в русскую школу её нынешние «опекуны»?! Ведь это, по крайней мере, может затруднить растление и поношение прошлого России и наших славных предков, активно ведущееся во многих СМИ под флагом «свободы слова»! И разве такое затруднение может содействовать тайным планам нынешних радетелей разрушения школы?..

Образ Жуковского, человека, гражданина, поэта, необыкновенного труженика и сегодня может служить достойным примером для всякого, желающего утвердить себя в человеческом звании.

«Вычеркнув» Жуковского, составители новой программы не допустили до сознания нынешних школьников не только обаятельные баллады «Светлана» и «Людмила», которые так любили наши славные предки, но и важнейшее для историко-патриотического воспитания стихотворение «Певец во стане русских воинов», знаменитый перевод из Шиллера «Перчатка», весьма важный в воспитательном смысле.

Теперь, когда Жуковский даже не обозначен в программе, мало кто возьмёт его сочинения в библиотеке. Поэтому и удивительный «Роланд-оруженосец», и шедевры великого русского поэта В.А. Жуковского «Море», «Невыразимое», «Кубок», и особенно важные не только в художественном, но и в воспитательном отношении «Ивиковы журавли», «Три песни», «Маттео Фальконе», «Бородинская годовщина», не говоря уже о «Капитане Боппе», фактически отняли у молодого поколения русских людей. И это преступление на совести составителей (если у них вообще есть совесть)...

***

Чтобы погасить в учащихся духовный огонь (а для чего же ещё?!) авторы-составители исключили из программ… Н.В. Гоголя. Судя по отбору произведений, можно предположить, что их «полицейские души» дрожат при одном воспоминании о лирической Русь-тройке! А тут ещё патриотический «Тарас Бульба» — вершина романтического творчества великого писателя!.. Можно ли допустить (по мнению «полицаев мысли» — В.Т.), чтобы современный школьник знал и помнил вдохновенную речь Тараса Бульбы о товариществе?! А последние слова повести — так прямо по сердцу режут русофобов: «Да разве найдутся на свете такие огни и муки и такая сила, которая пересилила бы русскую силу!»… А незабываемые трагические сцены ужасного, но праведного суда Тараса над сыном-изменником?! Нынешним школьникам, думают, наверное, «полицаи мысли» из РАО, это ни к чему: вдруг молодёжь осознает, что есть предательство, и отшатнётся от него... Мужество Остапа. К чему это нынешним? Пусть лучше ищут свою панночку… Так? А тут ещё «Страшная месть». А ну, прочтут и соблазнятся… ненавистью к изменникам.

А вдруг сами дотянутся до второго тома «Мёртвых душ»! Да и вникнут в современно звучащие слова губернатора: «Дело в том, — говорил он, обращаясь к чиновникам, — что пришло нам спасать нашу землю, что гибнет уже земля наша не от нашествия двадцати иноплеменных языков, а от нас самих; что уже мимо законного управления, образовалось другое правленье, гораздо сильнейшее всякого законного. Установились свои условия; всё оценено, и цены даже приведены во всеобщую известность. И никакой правитель, хотя бы он был мудрее всех законодателей и правителей, не в силах исправить зла, как ни ограничивай он в действиях дурных чиновников приставленьем в надзиратели других чиновников. Всё будет безуспешно, покуда не почувствовал всяк, что он так же, как в эпоху восстанья народ вооружался против врагов, так должен восстать против неправды».

А коли молодые читатели доберутся до духовной прозы Гоголя, — то пиши пропало: сформируется настоящая личность, исполненная любви к народу, стремления ко служению России и праведному житию , личность, исполненная любви, милосердия и чувства святости… Нет уж: западничество надёжней! Так про себя, наверное, думают «полицаи мысли», посмевшие исключить Н.В. Гоголя из школьных программ. Мы, русские люди, не предающие свой народ, думаем иначе.

Н.В. Гоголь, великий художник слова первой величины и мыслитель, именем которого В.Г. Белинский назвал направление и целый период истории русской литературы. Его творчество отличается огромностью духовных и всечеловеческих идеалов, страшной, ошеломляющей убедительностью разоблачения пошлости и искренним сочувствием «маленькому человеку». Это писатель, который, говоря словами М.М. Пришвина, «силою слова хотел связать нечисть, чтобы освободить от неё красоту и добро» (Пришвин М.М. Незабудки. М., 1959. С. 83). Творчество Гоголя — не просто создание гения, но одновременно — труд и завещание потомкам истинного сына России. Оно должно быть известно каждому грамотному россиянину в школьные годы, в ХХI веке не менее, чем было известно в ХХ в., ибо оно — не только величайшее достояние отечественной культуры, но и завещание будущим поколениям.

Изымать творчество Н.В. Гоголя из школьных программ — значит лишать молодое поколение завещанных ему сокровищ. Это — откровенное преступление перед нацией, перед молодыми поколениями русских людей. Не меньше! И это преступление должно быть осуждено властью, если она считает себя хоть сколько-нибудь обязанной служить народному благу. Виновники этого преступления должны быть отстранены от возможности продолжать вредительскую деятельность в образовании, а в государственные программы для школы должна быть возвращена русская классика.

Смысл названного преступления прояснится ещё отчётливей по мере дальнейшего рассмотрения программ, в которой искажён провокаторами-составителями образ великой литературы и оскорблены все её наследники, лишённые возможности знать и изучать своих национальных гениев. Это ли не национальный русофобский экстремизм в образовании? Ему надо положить конец. Или мало вам, господа провокаторы, известного выступления на Манежной площади и в других городах?!

***

С детства помнятся мне Думы К.Ф. Рылеева. В них родная история представлена в лицах и событиях, легко воспринимаемых сознанием школьника. В годы Великой Отечественной войны, когда торжественно, трагично и победно звучали имена её героев — Саши Чекалина, Зои Космодемьянской, Николая Гастелло, панфиловцев и молодогвардейцев-краснодонцев, особенно понятен был нам, «детям войны», Иван Сусанин, простой русский крестьянин, жертвующий жизнью за родину. Живо отзывались в наших детских сердцах слова героя, брошенные в лицо врагам Отечества:

...Предателя, мнили, во мне вы нашли:

Их нет и не будет на Русской земли!..

…………………………………………

Кто русский по сердцу, тот бодро, и смело,

И радостно гибнет за правое дело!

Ни казни, ни смерти и я не боюсь:

Не дрогнув умру за царя и за Русь!

Увы, предателей у нас теперь немало, среди них, похоже, и авторы Программы, о которой идёт речь… Между тем помочь утверждению патриотического сознания, о чём и сейчас официально будто бы пекутся наши «верхи», могло бы знакомство с думами Рылеева «Дмитрий Донской», «Богдан Хмельницкий», «Пётр Великий в Острогожске», «Державин».

Можно спорить о том, какие именно из дум лучше включить в школьные программы, но изъять из них творчество Рылеева — это педагогический абсурд или что-то похуже…

Есть у выдающихся русских писателей незабываемые выражения и интонации, «словесные мелодии », сразу воспринимающиеся как родные и близкие своей мудростью или глубиною трепетного и сокровенного чувства. Через эти слова, выражения и речевые интонации приходит к нам в детстве истинное ощущение и переживание родной речи. К таким писателям, необходимым для органического восприятия языка, несомненно, относятся А.В. Кольцов и А.С. Грибоедов, художники совершенно друг на друга непохожие, но одинаково необходимые для ознакомления с их творчеством в нормальной (полноценной) школе России. Притом они значительны не только глубиною самобытного содержания произведений, но особенным умением органично, очень по-русски, передать это содержание. Их афористические выражения, щедро рассыпавшиеся по нашей литературе, нужны, как витамины, без которых пища обесценивается… При этом живая народная речь, прямой источник творчества Кольцова, — это единственный пример непосредственности восприятия народных речений у классика. И сразу вспоминаются его стихи:

Ах, ты степь моя,

Степь привольная,

Широко ты, степь,

Пораскинулась,

К морю Чёрному

Понадвинулась!..

…Раззудись, плечо,

Размахнись, рука!

Ты пахни в лицо,

Ветер с полудня!

Освежи, взволнуй

Степь просторную!..

Или:

…Выше пояса

Рожь зернистая

Дремлет колосом

Почти до земли,

Словно божий гость

На все стороны

Дню весёлому

Улыбается.

Или:

…Чтоб порой пред бедой

За себя постоять,

Под грозой роковой

Назад шагу не дать;

И чтоб с горем, в пиру,

Быть с весёлым лицом;

На погибель идти —

Песни петь соловьём!..

Как во всём этом неповторимо точно и глубоко отразилось русское национальное виденье мира и отношение к жизни! Какая здоровая внутренняя энергия дышит в этих стихотворениях! Да что — стихи, помнятся и отдельные строчки, ставшие крылатыми: «Встань, проснись, подымись, // На себя погляди! // Что ты был? И что стал? // И что есть у тебя?»; «Молодец удалый // Соловьём засвищет! // Без пути — без света // Свою долю сыщет»; «Где ж девалася // Речь высокая, // Сила гордая, // Гордость царская?»; «Доколь мочь и сила, // Доколь душа в теле, // Буду я трудиться…»; «Иль у сокола // Крылья связаны, // Иль пути ему // Все заказаны?»; «На заре туманной юности…» и многое другое.

Всё это чрезвычайно важно для приобщения в истинной русской речи, для ощущения плодотворного наследия русской мысли! Но, Боже мой, разве всё это могут принять люди, чужие русскому народу?!..

А.С. Грибоедов, автор бессмертного «Горя от ума». На изучение этого шедевра в школах России в ХХ веке, когда в Министерстве просвещении СССР работали люди, обладавшие и образованностью и культурой, отводили 14 классных часов! Это было время, когда в школах учились поколения, отнюдь не чуждые техническому образованию; это были поколения, создававшие советскую атомную промышленность и ракетостроение…

На могиле А.С. Грибоедова, трагически погибшего при исполнении гражданского служебного долга, начертаны слова «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской». Но чужие интересам отечественной школы составители учебных программ вычеркнули имя Грибоедова из списка авторов, с которыми сегодня пока ещё разрешено быть знакомыми молодёжи при обучении в школах России.

Но без знакомства с упомянутыми нами писателями, нельзя назвать себя в России культурным человеком. Заметим, кстати, речь вновь идёт об очень русских авторах. Тут уместно вспомнить Ф.М. Достоевского: «Если общечеловечность есть идея национальная русская, то прежде всего надо каждому стать русским, то есть самим собой, и тогда с первого шагу всё изменится. Стать русским значит перестать презирать народ свой». [13] Но чему, как не презрению к своему великому народу, может научить варварство, отразившееся в «Примерных программах…» одобренных (!) РАО?!

Можно было бы и продолжить наш обзор, указав на стихи И.С. Никитина, исполненные необычайным видением родной природы и свежестью патриотических чувств (ранее они изучались в школе).

Нужно было бы сказать о художественном и воспитательном значении, которое, несомненно, имеет поэзия и проза А.К. Толстого, и вспомнить его шедевры «Меня во мраке и пыли…», «Средь шумного бала, случайно…», «Край ты мой, родимый край…», «Василий Шибанов», «Илья Муромец», «Садко» и др.

Нужно было бы вспомнить и в прошлом самого «хрестоматийного» поэта А.Н. Майкова, уж куда как подходящего для современной школы и даже необходимого ей. А.Н. Майкова, многие стихи которого («Емшан», «Кто он?», «У гроба Грозного», «Прочь идеалы!..», «1854 год» и др.) до преклонных лет знали наизусть бывшие гимназисты и «реалисты», окончившие средние учебные заведения ещё до революций ХХ века (мне не раз приходилось восхищаться их памятью). А.Н. Майкова, большинство стихотворений которого — это воистину классическая русская поэзия, открытая всему миру, всем странам и народам и разным эпохам истории и одновременно — глубоко соприродная именно русскому национальному взгляду, скреплённому любовью, и одухотворённому национальным достоинством. И как достойно и современно звучат сегодня слова поэта:

Благодарю Тебя, Творец, благодарю,

Что мы не скованы лжемудростию узкой!

Что с гордостью я всем сказать могу: я — русский!

Что пламенем одним с Россией я горю,

Что слёзная о ней в душе моей забота,

Что тот же мощный ветр расправил парус мой,

Которым движимы неслися под грозой

Громады кораблей Нахимовского флота!

(1854 год)

Всех названных мною писателей, как и великого (и тоже особенно важного для воспитания гражданина России) Н.С. Лескова — нет в программе. А ведь это признанный классик! Подписное 12-ти томное собрание его сочинений вышло в 1989 году тиражом… 1700000 экземпляров! Автор «Соборян», «Запечатлённого ангела», «Очарованного странника», «Левши», знаменитых романов «Некуда» и «На ножах», наконец — рассказов «Смертельный Голован», «Пугало», «Левша», «Кадетский монастырь», «Пламенная патриотка», «Томление духа». Писатель, говоря словами А.М. Горького, явившийся «ободрить, воодушевить Русь». [14] «Да ещё «волшебник слова»! Да ещё чрезвычайно важный в воспитательном отношении! Да ещё очень современный (например, по отношению к нигилизму, которому отдали щедрую дань наши составители)! Наконец — с успехом изучавшийся в школе…

За что же такая немилость? Думаю, что не ошибусь, если скажу прежнее: Лесков «не подходит» нашим составителям, потому что он очень русский писатель.

«Поработали» наши «программисты-разбойнички» и над списками произведений русских классиков, включённых в программу. Из списка произведений А.С. Пушкина, например, убрали патриотическое стихотворение «К Чаадаеву», испокон века входившее в школьные программы. По соображениям «полицейского» характера (а то, почему же ещё?!) изъяли «Я памятник себе воздвиг…», ну, разумеется, и «главное» произведение — «Евгений Онегин». Из М.Ю. Лермонтова, разумеется, убрали стихотворение «Нет, я не Байрон…», чтобы никто не вспомнил, что поэт — «с русскою душой», да ещё — «Смерть поэта», «Родина» (последнее изъято, наверное, потому, что Лермонтов, как было признано, понимает любовь к отечеству, к России «истинно, свято, разумно» (Н.А. Добролюбов). О «Герое нашего времени» и речи нет. Зачем? Это же будит мысль. А наш ученик, как выразился один из нынешних министров образования, «не должен рассуждать, он должен делать то, чему его научили» (Каково сказано! На века. Очень чувствуется, что это слова современного министра образования!)

В числе писателей ХХ века, включённых в программу, не нашлось места для неповторимо-колоритного художника слова и страстно учительного И.С. Шмелёва, создавшего картины, «набирающие жизнь-силу от корней Родины», от русских корней. Чужаками-составителями был «забыт» В.И. Белов, написавший, в числе многих замечательных произведений, в назидание и для утверждения памяти наших современников, отторгнутых от корней культуры пресловутой цивилизацией, — необыкновенный «Лад». Составители не постыдились (да знают ли они, впрочем, что такое стыд?!) забыть и Н.М. Рубцова, гениальная поэзия которого «тихий голос великого народа, потаённый, глубокий, скрытый» (Георгий Свиридов) продолжает и сегодня звучать везде, где, опомнившись, вдруг восторженно произнесёт русский человек своё русское имя и обратится к измученной чужеродным бесстыдством душе своей, к «русскому духу»!

Ох, не любят наши недруги, если где присутствует «русский дух» и «Русью пахнет»! Не любят! Так и в русских сказках — всегда бежит от русского духа нечистая сила. А мы, русские люди, просто обязаны встать стеною за наших гениев, иначе — мы ничего не будем стоить!

Итак, в рассматриваемой программе откровенно проявилась не только научно-методическое невежество в подборе авторов, но циническое пренебрежение к русскому, в сущности — плохо прикрытое русофобство и сплошной подковёрный экстремизм! Доколе?!.

4

В подтверждение этого мнения укажу, что вместо упомянутых мною истинных классиков появились в Программах имена писателей, попавших в список по каким-то непонятным причинам, как говорят, нежданно-негаданно. Причём заняли они весьма немало места и, откровенно говоря, заняли незаконно. Ведь (напомню ещё раз!) в школе изучают не просто литературу, а классику. Таких же авторов (кстати сказать, очень-очень разных по художественному уровню их произведений), как В.П. Аксёнов, А.Т. Гладилин, Ю.О. Домбровский, В.С. Маканин, В.П. Некрасов, В.О. Пелевин, А.Н. Рыбаков, Ю.С. Рытхэу, Л.Е. Улицкая и А.И. Эппель, нельзя отнести к классикам и к писателям, которых необходимо ввести в школьную программу.

В подборе этих авторов, как и некоторых других, отзывается чисто политический подход: все они в прошлом, по большей части, эмигранты, диссиденты или «лютые протестники», как выражался один мне знакомый писатель. Может быть, это и было принципом отбора? Не знаю. Думаю, что есть ещё другие причины, но причины не литературного свойства...

Но знаю твёрдо, что если в перечне изучаемых в школе поэтов ХХ века нет М.В. Исаковского, чьи песни пела в ХХ веке вся Россия, нет К.М. Симонова, ряд военных стихов которого знали наизусть почти все защитники, спасшие нас от фашизма, если нет Н.М. Рубцова и Ю.П. Кузнецова, любящих Россию «истинно, свято, разумно», то вряд ли пристойно включать в программу, например, О.Э. Мандельштама и И.А. Бродского, ангажированные издания книг которого начинают превосходить масштабы изданий всех мировых классиков. Так ему «делают имя». Кто? Оставим вопрос открытым…

Почему я не считаю уместным включать в программу О. Мандельштама? По той причине, что он в конечном счёте — всего лишь русскоязычный поэт. Талантливый «конструктивист», остро чувствующий слово, он искренне выражал в иных своих стихах противостояние русскому взгляду на мир.

Вспомним русскую поэзию. Какое слово в ней является ключевым? Конечно, слово любовь, люблю. Например:

«Люблю отчизну я…»;

«Люблю дымок спалённой жнивы…» (М.Ю. Лермонтов).

«Люблю грозу в начале мая…»;

«Я лютеран люблю богослуженье…»;

«Люблю глаза твои, мой друг…»;

«Люблю смотреть, когда созданье

Как бы погружено в весне…» (Ф.И. Тютчев).

«Люблю дорожкою лесною,

Не зная сам куда брести…»;

«Люблю тебя, месяц, когда озаряешь…»;

Люблю я горные вершины…» (А.Н. Майков)

и т.д.

А теперь приведём несколько стихов О. Мандельштама:

«И Батюшкова мне противна спесь…»

Не угодил, видите ли, русский поэт Батюшков Осипу Эмильевичу!

И ещё: «Я ненавижу свет

Однообразных звёзд…»

Или:

«Как я ненавижу пахучие древние срубы…»

Нелишне напомнить, что вся Россия была деревянной, и «пахучие древние срубы» — это типическая картина старой Руси, России, которая мила русскому сердцу и которую О.Э. Мандельштам (я не виню его в этом), в сущности, не сумел полюбить…Ведь он искренно говорил о себе («мы»): «Мы живём под собою не чуя страны…». Не чуял. Можно ли за это осуждать? Нет. Но ставить как образец такое отношение — недопустимо.

Наконец, у О.Э. Мандельштама (Бог ему судья!) есть целая статья, призывающая к убийству русского императора Николая II, человека высокой нравственности, зверски убитого вместе с семьёй врагами русского народа и причисленного ныне к лику русских святых. Сегодня такая статья означает несомненное, уже, так сказать, официальное кощунство.

В этой статье («Кровавая мистерия 9-го января») О.Э. Мандельштам намекает на искусственную организацию (не стихийное возникновение) спровоцированных за деньги беспорядков 1905 года и пишет со свойственной ему энергией ненависти следующее: «Сознание значительности этого дня в умах современников перевешивало его понятийный смысл, тяготело над ними, как нечто грозное, тяжёлое, необъяснимое. Урок девятого января — цареубийство — настоящий урок трагедии: нельзя жить, если не будет убит царь» [15].Понять, что значил царь для России, «христианин» Мандельштам не смог.

Теперь о Бродском, которого так старательно «делают» гением и совершенно неосновательно сравнивают с самыми великими поэтами. Оставим в стороне его русофобские выпады и обратимся к его поэтическим достоинствам. Вот что пишет о его стихах лауреат Нобелевской премии, академик РАН А.И. Солженицын [16]: Бродский «нередко снижается до глумления», «смотрит на мир… с гримасой неприязни, нелюбви к существующему» (с. 183). Чуждый «русской литературной традиции, исключая расхожие отголоски, оттуда выхваченные» (с. 192), этот поэт «почти не коснулся русской почвы» (с. 183). Его стихи зачастую «переходят в интеллектуально-риторическую гимнастику», создавая «впечатление нарочитого косноязычия». Полные «исковерканных, раздёрганных фраз» с непроизносимым порядком слов (с. 185), они свидетельствуют, что «глубинных возможностей русского языка Бродский вовсе не использовал, огромный органический слой русского языка как бы не существует для него, или даже ему неизвестен» (с. 187) и т.д. Нелишне учесть также, что И. Бродский, как выразился И. Шарыгин, «постепенно терял свой русский язык». Почему же такой поэт включён в школьную программу «взамен» настоящих классических русских поэтов? Ответ напрашивается сам: потому что его поэзия чужда русскому духу. Потому что не причастна к корневым началам русской литературы, более того — во многом им чужая…

Но разве всё то, что мы наблюдали, справедливо и правильно? Разве можно лишать новые поколения законного наследия русских национальных гениев, подсовывая вместо них не родное, а чужое и то, что хуже? И стоит ли так настойчиво строить программу на русофобских началах? Или русофобия у нас узаконена? Укажите, пожалуйста, статью Конституции, где это обозначено. Нет такой? Ну тогда, коль скоро не постеснялись вычеркнуть из списка великих русских писателей, теперь не постесняйтесь переиздать программу с законными исправлениями, чтобы избавить этот документ от подковёрного русофобского экстремизма! Пора, господа, а то дождётесь того, что будет поздно.

Повторю: последние Программы по литературе, выпущенные и утверждённые «свыше», достойны не просто осуждения, но наказания: в них нагло ограблено поколение русской молодёжи, у него отняты законно принадлежащие ему сокровища русской национальной культуры, получившей всемирно признание, в них включено то, что к программам обязательного изучения классики — не имеет отношения. При этом они обнаружили неприятие «русского духа», «русского ума и сердца», то есть того, на чём держалась и держится вся русская культура. Не плохо бы министерским «полицаям мысли» понять, что «без русского духа», «русского ума и сердца» — нет русской культуры, а без русской культуры — не может быть и культуры в России. Не пора ли наконец покончить с подковёрным антирусским экстремизмом в изданиях, выпускаемых по школьной программе! Пора!

Использованная литература:

1. Современное образование. Русский язык и литература. Примерные программы среднего (полного) общего образования 10–11 классы. Под общей редакцией академика РАО М.В. Рыжакова. Москва. Издательский центр «Вентана — Граф». 2012. 152 с.

2. См.: А.В. Фёдоров. Федеральный антигосударственный стандарт // Русский вестник, №11, с.15.

3. Венгеров С.А. Очерк по истории русской литературы. Спб., 1907. С.3, 5, 8, 15.

4. M.Mc.Murrin Sterling. Education. // «Art Education», vol. 15, N 7, October, 1960.

5. Ильин И.А. Собрание сочинений в десяти томах. Том шестой. Книга 1. М. 1996. С. 67.

6. Профессионалы из ФСБ не могут не знать, что многие СМИ, находящиеся на территории России, играют разрушительную роль в успешно ведущейся против нашего Отечества информационно-психологической войне.

7. Цит. по кн.: Высокопреосвященный Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Будь верен до смерти (Православие и современность) М. 1993. С.54.

8. См.: Джон Колеман. Комитет 300. Тайны мирового правительства. М. «Витязь». 2001. С. 96–127.

9. Драгош Калаич. Третья мировая война. М.2006. С.65 — 66.

10. Там же. С.66.

11. Ильин И.А. О русском национализме. // Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948 — 1954 гг. В 2-х томах. Т.1. М. 1992. С.282.

12. Пушкин А.С. Письмо А.А.Бестужеву 13 июня 1823 г.// А.С.Пушкин. Полн. собр. соч. в десяти томах. Издание второе. М. 1958. С.61.

13. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. В тридцати томах. М. Т.25 С.23.

14. М.Горький. Собр. соч. в 30-ти тт. Т.24. М. 1953. С.221.

15. Мандельштам О.Э. Кровавая мистерия 9-го января // О.Э.Мандельштам. Слово и культура. О поэзии. Разговор о Данте. Статьи. Рецензии. М. 1987. С.182.

16. Солженицын А.И. Иосиф Бродский — избранные стихи. Из литературной коллекции // Новый мир. 1999, №12.; страницы указаны нами в тексте.