Наталья ОКУНЕВА. Благословенное внечасье

***

Малиновый листочек на носу,

Брожу в малиннике по молодому лету,

И радость нескончаемую эту

В себе, от счастья шалая, несу.

Совсем вскружил мне голову июнь,

Я влюблена без памяти в мальчишку.

Он зелен так, он так беспечно юн,

И в нём всего так слишком, слишком, слишком…

И это всё на бедную меня

Нахлынуло внезапно, в одночасье.

Где тут июнь, где лето тут, где я?

Нет ничего. Лишь счастье, счастье, счастье…

***

А в поезде в сердце тоска постучалась.

Откуда всё это? Зачем мне всё это?

Когда даже радость мне стала не в радость,

И лето янтарное стало не в лето.

Июльские дни ещё в самом начале,

И так далеко до поры листопада,

А сердце моё одолели печали,

Ему ни тепла, ни июля не надо.

Всё в маленьком мире моём поломалось,

И я с каждым днём всё сильней беспокоюсь:

Откуда же я в том вагоне умчалась?

Откуда, откуда унёс меня поезд?!

***

Спрошу душистую траву

Тимьян ползучий:

То ли удачливой живу,

То ль невезучей?

Её сиреневый цветок

Пускай ответит:

Попала счастью на глазок

Иль горе метит?

Ползёт душистая трава,

Меня не видит.

В своём молчании права.

Я не в обиде.

ЗВЕЗДА В ОКНЕ

Поздним вечером я мыла окно,

На меня смотрела полная луна.

Чистым-чистым я делала стекло,

Синим-синим его делала она.

А потом в его ночной глубине,

Что спала, как колдовская вода,

Навораживая разное мне,

Долго жёлтая дрожала звезда.

***

Какое ненастье! В начале июня

Осенние тучи свалились на крыши,

В саду непогода, слепая горбунья,

В дельфиниум розовый холодом дышит.

И замер пион на пороге цветенья,

Бутоны свои кулачками сжимая.

Бесчинствует ветер, и травы в смятенье,

И льётся вода дождевая, живая.

Дожди одолели. Стеною ненастье.

И кажется — тучи над всею планетой!

И всё же дельфиниум розовый счастлив,

Ведь всё-таки розовый, всё-таки — летом.

***

И вдруг пронзает странное мгновенье.

Вне возраста, вне времени, вне дней,

Когда души невидимым движеньем

Меня уносит к юности моей.

И в то благословенное внечасье

В хитросплетенье света и теней

Огромное, немыслимое счастье

Рвёт душу ощутимостью своей…

Всего лишь миг, всего лишь наважденье,

Всего лишь вздох незримой ворожбы,

Один глоток… Но в нем моё спасенье.

И нет щедрей подарка у судьбы.

***

Ах, Боже мой, вот если бы июнь,

Вот если бы жара и воскресенье.

Полынный запах бесконечно юн,

И нет от лета нового спасенья.

Ах, Боже мой, вот если бы слова,

Горячие, безумные, живые,

И сердце — в стон, и кругом голова,

И под луною ветви кружевные…

Ах, Боже мой, вот если бы любовь!..

***

Стихов я этим летом не писала

И даже вдохновенья не ждала,

Но лето надо мною колдовало,

И я жила, отчаянно жила.

Густою синевою наполнялась

Полдневная июньская гроза,

Текла река, и всё вокруг менялось.

И я менялась прямо на глазах.

Была невыносимою и нежной,

Медовою и как полынь была.

Менялась я, но оставалась прежней

И, словно одержимая, жила.

Жила дождём, шалфеем, птичьим криком.

Счастливую не трогала беда.

Сквозь пальцы лето сыпалось клубникой

И истекало в вечность, в никуда…

Вот лист резной, забыв про осторожность,

Засветится багряно на ветру,

Я, ощутив июня невозможность,

Как дерево осеннее замру.

И буду ждать далёкий тёплый ветер,

Что прилетит и упадёт в траву…

И будет вновь июнь на белом свете…

О, Господи! Я снова оживу.