Андрей ШЕНДАКОВ. Лучи в дорожной дымке

***

Огонёк в полусгнившей избёнке

Посреди потемневших полей...

А.Н. Апухтин

Среди холмов скитается река,

Шумят берёзы, локоны свивая;

Вдали петляет тропка полевая,

Взлетает шмель с поникшего цветка.

По мокрой глине горстками тепла

Плывёт закат, меня уже не грея;

Когда-то здесь была Гиперборея,

Но свой народ куда-то увела.

...Горька отныне летняя страда:

Пустых домов распахнуты глазницы,

Но далеко, как прежде, до столицы,

Молчит в колодце тёмная вода.

Село, село!.. Трава твоих лугов

Давным-давно не кошена, не мята,

Как будто снова за грехи расплата

Пришла на Русь из глубины веков.

***

Я живу на Родине, как в тире…

В. Дронников

Сменили время… Что в итоге?

С утра по-прежнему темно,

В квартире сыро, как в берлоге;

Дождём исчерчено окно.

Над головой снуют соседи:

Им нелегко, как прежде, жить;

Вот-вот по улице медведи

Пойдут помойку ворошить.

А нам бы всё считать минуты,

Порой не ведая секунд,

Ведь нынче даже алеуты

Ракеты врыли в мёрзлый грунт.

Со всех сторон нас обложили…

Не знаю даже, чья вина:

Здесь речь о том, чтоб — или-или,

Моя «отсталая» страна!

Каких бы нанотехнологий

Ни предложил Чубайс теперь,

Ему — курорт, песок отлогий,

Нам — заколоченная дверь…

***

Вокруг снега — простор широк,

Кусает ветер мои руки,

И, как чернила новых строк,

Горьки дорожные недуги,

Когда пустынных деревень

Скрипят заброшенные двери

И по сараям, прячась в тень,

Живут непуганые звери;

Когда в стране — другой, иной —

Крестами светятся стропила

И над овражной тишиной

Встаёт неправедная сила...

Я не поверю, Русь, что ты

Теперь живёшь в роскошных виллах.

Твои чугунные цветы

Пестрят на пепельных могилах!

ПОКАЯНИЕ

Душа зовёт — не удержусь,

Сильны истоки вдохновений:

В полях простором дышит Русь,

Смахнув остатки сновидений.

В неиссякаемом ключе

Вода студёная искрится;

Напившись в утреннем ручье,

Качает веточку синица.

Всхожу по влажному холму,

Как будто после долгой битвы.

Кому не слышатся, кому

Земли исхоженной молитвы?..

Иду к поклонному кресту

Среди надгробий и преданий...

Судьбы нелёгкую версту

Встречают годы покаяний.

***

По сугробам февральских равнин

Уплывают лучей вереницы;

В старом доме скрипят половицы,

Словно ветви озябших рябин...

Гаснет солнце, танцует огонь,

Возносясь над поленцами бегло,

И остатки древесного пепла

У печи я сметаю в ладонь.

И мерцает звезда в темноте

За окном, прикасаясь к оградам,

Словно дед мне дымит самосадом:

«Времена наступили не те...»

***

Рябины гроздь кровоточит,

Немеют стылые ладони,

И я иду к поникшей кроне,

Стою среди надгробных плит...

Смотрю в полынь и лебеду,

В их роковые перелески,

Где тусклый свет роняют фрески

И сердце чувствует беду.

Скажите, фрески, мне о том,

Когда Россия возродится

И ввысь взлетит, как будто птица

С когда-то раненым крылом?..

Но фрески холодно молчат,

А я, мне кажется, их слышу:

«Когда любовь заполнит нишу

Небес, тогда спасёмся, брат...»

***

Я помню надпись «Бакалея»,

А рядом с нею: «Гастроном»;

Среди витрин стоял, глазея,

Заезжий сельский агроном.

Чумазый день врастал в проёмы

Давно разграбленных церквей;

ТВ вещало про «подъёмы»

И урожай родных полей.

Футбольный грунт военкомата

Пылили пятки ребятни.

Навек ушли, ушли куда-то

Те удивительные дни…

ХУТОРОК

Земля уходит из-под ног

в густые камыши;

чего людей всесильный Бог

здесь навсегда лишил?..

Лишил свободы? Нет, она

была — и будет здесь:

душа Вселенной не видна,

но в каждом доме есть...

Кривой забор, охрипший пёс

бросается с цепи;

уходят вдаль следы колёс,

теряются в степи.

Куда ведёт тебя твой путь,

моя Россия, Русь?..

Твою загадочную суть

постичь я не стыжусь.

Сыра, исхожена, чиста

твоих дорог земля,

и нет ещё сынам числа,

погибшим за тебя...

Земля уходит из-под ног

в густые камыши:

встаёт за полем хуторок

в немыслимой тиши.

РУССКАЯ ЗЕМЛЯ

Настанет день — исчезну я...

И. Бунин

В круговороте бытия

Когда-нибудь исчезну я...

Смахну с лица земную грусть,

Уйду — и больше не вернусь.

И звёзды будут догорать,

И растворится неба гладь.

В чужую дальнюю страну

Возьму я истину одну:

В круговороте бытия

Бессмертна русская земля.

***

Между прошлым и будущим — яма,

Ведь у многих судьба не сладка,

А у стен старосельского храма

Смотрят куклы-матрёшки с лотка…

И такая находит неволя,

И такая сжигает тоска,

Что сквозь дымку низинного поля

Слышен хруст воскового песка:

То ли мёртвые, то ли живые

Восстают из глубин Бытия,

Вдалеке на щиты дождевые

Налетает огонь острия.

Зазывалы кричат голосисто:

Может, что-то ещё продадут.

Не востребован лишь у туриста

Неподъёмный крестьянский хомут.

***

А.В. Фролову

Что впереди?.. Рассудит Бог.

Но, к счастью, жизнь полна, как прежде:

закатный луч прильнул к одежде

заречных трав, пройдя сквозь смог

и склеив грани арматур

когда-то крепкого завода;

теперь почти везде — «свобода»,

теперь почти везде — гламур…

А рядом с городом цветы

и придорожная пшеница,

луны суконная петлица

глядит из жидкой темноты;

миры сплелись в небесный жгут,

и, словно гребни океана,

посадок волны из тумана

за мной бегут, бегут, бегут…

***

Ушёл во тьму кровавый век,

но он оставил для потомков

печаль чернобыльских калек

среди обугленных обломков

былой страны, иных времён —

и Соловков, и турпутёвок:

когда-то был и я влюблён

в размах родительский маёвок…

***

…А было ведь что-то, было

в распавшемся СССР:

как будто «Осеннее» мыло,

худел облетающий сквер;

окраина, пахшая тленом,

считала свои трудодни;

дежурила мама по сменам

в каком-то секретном НИИ.

Я слышал: «Завышены нормы»,

«ЦэКа», «перестройка», «обком»…

Затем наступили реформы

с пугающим, злым ветерком.

В раздувшийся зоб микроскопа

правительство видело нас…

О чём-то шепталась Европа,

скисался дешёвенький квас.

КРЕСТНЫЙ ХОД

Стою у стен монастыря,

у восстановленного храма...

И вдруг за створкой алтаря

открылась сердцу панорама

иных времён, иных веков —

со свистом стрел и громом пушек,

с призывным пением волхвов

и горьким ропотом старушек...

Горит звезда! Теперь и мне

пора идти за крестным ходом —

за вечным зовом в вышине,

вслед за смирившимся народом,

который выжил вопреки

уничтожающим эпохам...

Я слышу: молвят старики

о покаянье перед Богом.

***

И.С. Семёновой

Цветёт полынь — густа, горька,

холмы чадят июльским жаром,

ребристой просини валька

подобен месяц над ангаром;

темнеет медленно: едва

текут лучи в дорожной дымке,

почти не слышатся слова

в беседке, свитой по старинке;

над розовеющей кострой,

над крупной дробью черноплодной

весь свет пропитан берестой —

и отражён в воде холодной,

в забытой крынке родника,

где замирают даже тени

и к смятым стеблям тростника

склоняют путники колени;

где чуть заметная заря

струится в Оптину обитель

и, ничего не говоря,

порой скучает местный житель;

где окна вновь окроплены

огнями хлынувшей Вселенной…

Так будь же, скорбь моей страны,

всегда, всегда благословенной!