Наталья ДИБРОВА. Герой и мир в рассказе Олега Павлова «Конец века»

Блаженны милостивые, ибо помилованы будут.

(Евангелие от Матфея 5, 7)

Ты хочешь, чтобы тебе оказали милость? Окажи милость своему ближнему.

(Иоанн Златоуст)

В сегодняшнем нашем обществе прочно прижился постулат Ницше «падающего подтолкни». Редкий «ближний» придет на помощь в случае беды. Скорее, от тебя отвернутся, как от прокаженного. Страшно то, что это становится нормой. Становится нормой забывать о христианском отношении к жизни, о том, что Бог всех нас любит, и все мы Его чада, порой непослушные и не всегда достойные своего Отца, но созданные по образу Его и подобию.

Всевышний наделил нас многими дарами, создал уникальный по своей красоте мир, лишь бы только нам жилось хорошо, лишь бы мы не нуждались ни в чём. Но однажды в наших сердцах поселилась злоба, и сердца ослепли. Мы разучились сострадать. Каждый стал сам за себя. Нас подталкивают к тому, чтобы мы уподобились стаду, которое готово в любой момент растоптать, размазать слабого. Не «таковского».

Люди отвергнутые, гонимые, презираемые обществом существовали всегда и во все времена. О них писали А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский.

В современной литературе к этой теме обратился Олег Павлов, но социальный слой, выбранный им для описания и «фигурирования» в произведениях, мягко говоря, не совсем привычный. Олег Павлов одним из первых, вслед за Александром Трапезниковым, ввел в современную литературу такого персонажа как «человек без определённого места жительства», «бомж».

Почему именно на бездомных обращает свой взгляд писатель? Почему бы не заменить бездомного старушкой-«попрошайкой», ребёнком-калекой, просящим милостыню, обездоленными, которых, к нашему стыду, развелось великое множество. Какая разница, кого жалеть в нашем «толерантном обществе»? Старушек и детей нам вроде бы и жалко, хотя жалость наша порой эгоистична, а вот что касается «бомжей», здесь всё иначе: едва ли кто-нибудь из нас, видя этого оборванного и не всегда приятно пахнущего человека, проникнется к нему чувством сострадания. Брезгливость, отвращение, ужас — вот что испытывают люди при встрече с такими людьми.

Первые свои очерки о бездомных Олег Павлов начинает публиковать в 1996 году. Наиболее значительным стал коротенький рассказ «Конец века», в основу которого положен реальный случай: работая в обыкновенной больнице, писатель видел своими глазами, как погибали на санобработке бездомные, свозимые туда с московских улиц со следами милицейских побоев.

Главных героев в небольшом произведении немного. Точнее, ярко на фоне общей массы выделяются бездомный и санитарка Антонина (только ей автор рассказа даёт имя, которое и переводится как «противница», ведь она была единственным человеком, пожалевшим несчастного). Что же касается остальных «людей»: доктор, молоденькая девушка фельдшер, охрана, водитель скорой, — то они остаются в стороне. Для Павлова это тени.

На протяжении большей части повествования вышеназванная компания мучается вопросом: куда пристроить этот «вонючий мешок» [Павлов О.: http://4itaem.com/author/oleg_olegovich_pavlov-9412 — здесь и далее цит. по этому источнику]. Охранники бьют беднягу, а в конце, перед санобработкой, один из них под страхом заразиться вшами поливает его хлоркой, — так, что «тот захлебывался, мычал, дергался, но не вставал».. Однако жестоки не только простые работники. Доктор, дававший клятву Гиппократа, посоветовал охране увезти бездомного «подальше от больницы, на каталке, и скинуть в сугроб».

И вот, когда с несчастным кое-как определились, отдали его в распоряжение санитарки — всё стихло. Антонина осталась с ним наедине, «волосы спрятала в косынку, натянула резиновые перчатки, халатец второй драный и соорудила на рот повязку. Было ей не страшно, только боялась, что он застудится». Уже здесь, в этом моменте, проявляется ее человечность: она беспокоилась за совершенно чужого человека, отвергнутого всеми.

Ключевой момент рассказа разворачивается тут же, в санитарной комнате: «Он [бездомный. — Н.Д.] лежал в корыте грязной больничной ванны так глубоко и убито, будто висел, приколоченный к ней гвоздями. Баба силилась отмыть грязь, но так и не отмыла свинцовые полосы, черные пятна были раны. Но такой, израненный, и делался он вдруг человеком, так что у Антонины защемило не своей болью сердце», — и эта «баба»-санитарка, только и знающая черную работу, узнает о «не своей боли», чувствует ее, а это и есть отпечаток образа Божия в человеке.

От побоев и травм бездомный умирает. Тело его оставляют в морге на выходные, но оно таинственным образом исчезает. И этот поворот сюжета, несомненно, перекликается с евангельской притчей о воскрешении Лазаря, вводя в рассказ явный христианский подтекст.

Таким образом, простую библейскую истину «возлюби ближнего своего» Олег Павлов преподносит в совершенно неожиданной трактовке и образах.

Символично то, что действие рассказа разворачивается в великий христианский праздник — в день Рождества Христова. В день рождения Того, Кто пострадал за нас, искупил Своей мучительной смертью наши грехи.

Символично и название рассказа. В Библии упоминается о конце света, но не в том значении, которое нам навязывают. Это событие называется «День Господень» или «Пришествие Господа Иисуса Христа». Библия говорит, что существование нашего мира завершится тогда, когда Иисус Христос снова придет на Землю видимым для всех образом, чтобы осудить и уничтожить зло на Земле. Концом света будет Божий Суд или, как его еще называют, «Судный День», день Второго Пришествия Иисуса Христа на Землю (Евангелие от Матфея 24–25 главы, 2-е Послание Фессалоникийцам 1–2 главы, книга Откровение 15–22 главы).

Независимо от того, произойдет ли конец света при нашей жизни или в далеком будущем, каждый из нас предстанет на Божий Суд.

Для бездомного этот конец света — конец «века», в котором он жил, — наступил. И единственным проблеском, лучиком света для бездомного стала санитарка Антонина. Встреча их была не случайна. Она перед смертью дала ему возможность поверить, что он человек, а не «смердящий мешок», — а бездомный, в свою очередь, открыл для милости ее сердце.

Иисус говорил о милосердии к каждому, но если его нет, то нет и любви к Богу. Когда люди не хотят быть людьми, Господь посылает им испытания. Для героев рассказа Олега Павлова этим испытанием оказалась встреча с «бомжом», таким неприятным, отвратительным.

Возможно, писатель слишком категоричен в разделении героев на «хороших» и «плохих». По его мнению, исключительно положительна и санитарка Антонина, и он сам, заметивший эту боль и написавший рассказ. Исходя из идеи самого произведения, это неправильно: сострадать нужно не только тем, кто побит жизнью, лишен всех её радостей, но и тем, чьё сердце слепо и глухо.

Не все герои рассказа прониклись состраданием, но шанс на исправление, в котором автор отказывает героям, должен быть. Бог учил прощать. Пусть хоть это в нас будет, если за 2000 лет мы так и не научились любить друг друга.