Александр ДЬЯЧКОВ. Европейский цикл

***

Как Сноуден гнил в «Шереметьево»,

я плесневел в «Вацлаве Гавеле»*.

Я прибыл, по-моему, третьего,

а визу мне пятым проставили.

Хоть Сноуден жил больше месяца,

а я только несколько суток,

на третьи хотелось повеситься

от скуки и собственных шуток.

Пивное мышление Чехии

её отличает от мира.

Сортиры считал для потехи я,

нашёл девятнадцать сортиров.

Но всё же доволен визитом я,

хоть Праги не видел в зашоре.

Что жизнь? Коридоры транзитные.

И каждый в своём коридоре.

Откуда летим — фиолетово,

куда — волновало когда-то,

но вот мы нашли туалеты и

кафешки, вай-фай, банкоматы.

Чтоб выспаться — кресло отдельное

(за деньги — отдельная комната).

Продумана даже молельная,

откроешь — пустая и тёмная.

Ну, комнатка — так, вроде офиса,

не в тапочках там, не без тапочек.

И литера N, вроде компаса,

идёт через стену под лампочку.

Одни на Восток перекрестятся,

другие на Запад поклонятся...

О, памятник политкорректности!

Вот только никто там не молится.

Кому вы несли слово Божие,

за что вы сражались, святители?

Хвала небесам, вы не дожили

и комнаты этой не видели.

Дух стёрт, всё духовное лишнее,

молись кому хочешь, хоть дьяволу!

Так пей же пивко дютифришное,

депрессия чтобы не схавала.

3–5 августа 2013 года (Прага)

*Ryzine — аэропорт в Праге. С 5 октября 2012 года — аэропорт им. Вацлава Гавела.

***

В протестантских соборах, в Брюсселе,

я нашёл по нормальной иконе.

Они веру почистить хотели —

стало пусто и холодно в доме.

И теперь возвращаться неловко,

но и дальше смешно продвигаться.

Что Европа? Сортир да столовка.

Пусть на фоне крутых декораций.

Ну, провёл ты ночь в модном борделе

или даже день в библиотеке.

Ну, у гида узнал о Брюсселе

«что, в каком было сделано веке?»

Ну, позырил, как писает мальчик

и, как девочка, — тоже позырил*.

Выпить пива зашёл в ресторанчик,

сам пописал в бельгийском сортире.

Ну, отведал потом шоколада,

мидий-устриц, брюссельской капусты...

А душе этой дряни не надо,

от неё только скверно и пусто.

Я в натуре устал в этом туре

и в автобусе сплю-представляю,

что я еду зимой в Верхотурье,

направляюсь к уральскому раю, —

в монастырь, где увижу монахов

образованных, добрых, красивых.

Я скажу это громко, без страха:

я увижу надежду России.

Настоящую нашу элиту

и богему (от Бога богему),

не столичных глистов-паразитов,

что по телеку видели все мы.

На ночную пойду литургию,

припаду к золотому Причастью.

О, какому великому счастью

ты открыта, слепая Россия!

7 августа 2013 года (Брюссель)

*Самая известная достопримечательность Брюсселя — статуя-фонтан «Писающий мальчик». Менее известна скульптура, также установленная в центре города, — «Писающая девочка».

СИМВОЛ

Неподалёку от вокзала

стоит фигура Дон-Кихота.

Но и в Европе есть вандалы,

плебеи, панки, идиоты.

О, бедный рыцарь из Ламанчи,

как обошлись с тобой жестоко!

В руке оруженосца Санчи

всего лишь банка из-под сока.

И у тебя закрыты очи,

завязаны какой-то тряпкой.

Тут символ видеть не захочешь,

увидишь символ точный, яркий.

Душа и плоть Евросоюза.

Душа пути не разбирает,

а плоть, точнее скажем — пузо

всё жрёт и жрёт, и потребляет.

Спросил я гида, как обычно

хамя, а может быть стесняясь:

— Тут вроде ставить не логично?

Где Бельгия и кто Сервантес.

Но не загнал, как говорится,

своим вопросом гида в угол.

— Брюссель испанской был столицей.

Не знал? Ничё, заглянешь в Гугл.

Нам надо дальше продвигаться.

Водитель — немец, он уедет.

Итак, валоны и фламандцы,

король бельгийский лишь посредник...

Душа и плоть Евросоюза.

Душа пути не разбирает,

а плоть, точнее скажем — пузо

всё жрёт и жрёт, и потребляет.

9 августа 2013 года (Брюссель-Эссен)

***

Образование на «тройку»,

с культурой та же ерунда.

Ну что, рождён я в Перестройку,

рос в девяностые года.

Успел побыть я октябрёнком,

крестился в двадцать, как большой.

Стоят две операционки

и конфликтуют меж собой.

Так по поступкам я язычник,

а на словах христианин.

Страсть глубоко вошла в привычку,

вот и грешу, как сукин сын.

Мне тридцать. Из СССР’а

я вынес веру в идеал.

Потом пришла иная эра,

я с этой эрой не совпал.

Я зарабатываю мало

и этим на словах горжусь,

что, мол, живу для идеала,

а сам безденежья стыжусь.

И как-то влиться невозможно.

По сути, я везде чужой.

Для православных — слишком сложный.

Для светских — слишком уж простой.

Жить, чтобы жить, как молодые —

не пожелаю и врагу.

Но жить для духа, как святые,

я тоже, братцы, не могу.

Я на разрыве, на раздрае,

но что особенно смешно,

не раз! — и душу разодрали,

а как в замедленном кино.

Как говорится, рвут на части

за фиброй фибру, слоем слой.

Я верю в Бога не от счастья,

не от гармонии с собой.

Я верю в Бога от страданий,

от жуткой боли бытия.

Я счастья здесь не представляю.

Но, может, ошибаюсь я?

10 августа 2013 года (Эссен)

***

Поэзию читало

когда-то пол-страны.

И профессионалы

там были всем нужны.

Теперь читать способен

один процент в стране...

Профессия и хобби

уравнены в цене.

Любой, кто в рифму бредит —

традиционалист.

А если рифмой беден —

поэт-авангардист.

Порой прищучишь гниду,

начнёшь учить уму.

Одёрнут — не завидуй!

Завидовать? Кому?

Что музы или нимфы?

Их можете забыть.

Рифмоида от рифмы

не могут отличить.

Друг другу ставят «лайки»

со смайликом и без.

Пилу им и пол-пайки.

Пусть лучше валят лес!

10 августа 2013 года (Эссен)

***

Собор Парижской Богоматери,

представь, когда-то был цветной.

Теперь он цвета серой скатерти,

причём застиранной такой.

Грехов огромное количество

собор сумело закоптить.

Но всё, что может католичество,

его, как зубы, отбелить.

Народ безграмотен, как водится,

но нынче больше, чем вчера.

...А синий цвет — цвет Богородицы,

а тёмно-бурый — цвет Петра...

Так уменьшается в истории,

и к чёрту гаснет благодать.

Что за святые на фронтоне, я

не мог без гида разгадать.

Так на фиг мы достали фотики?

(Мелькают вспышки тут и там.)

Ну, образец погасшей готики

мы развезём по городам.

Но цвета нет — и нету памяти.

И, может быть, я слишком груб —

Собор Парижской Богоматери —

разрекламированный труп.

11 августа 2013 года (Париж)

***

В «Армани» от «Версаче»

( в «Тарковском» от «Феллини»)

шагают по Версалю

вчерашние рабыни.

Вчерашние крестьянки,

врождённые плебейки.

Испанки, итальянки,

арабки и еврейки.

Японки, шведки, чешки,

эстонки, украинки.

У всех одни и те же

улыбки и ужимки.

От девочки-мальчишки

до старой страшной девы —

у всех одни мыслишки:

мы тоже королевы.

Другие сумки, шмотки,

косметика, цвет кожи,

но как вас там ни фоткай —

лицо одно и то же.

Откуда эта «липа»

в сознанье ваше въелась?

С какого прототипа

вы делаете ксерокс?

Когда вы так смеётесь,

что хочется помацать,

с каких незримых матриц

вы делаете оттиск?

Вы приравняли смело

портрет к святой иконе...

Но что мужчине делать,

который это понял?

12 августа 2013 года (Версаль)

***

Враньё мне действует на нервы,

устал я что-то от вранья.

Я был твоей любовью первой,

ты крёстным сделала меня.

Под благовиднейшим предлогом

былые чувства подновлять?..

Вы, женщины, и перед Богом

не перестанете вилять!

О, бабий ум — ты чувств заложник

(мужской бы начал коротить).

Две мысли противоположных

ты умудрилась совместить.

Нам говорят: всё очень просто.

Не просто всё, чёрт побери!

По форме — да, я только крёстный.

А что по сути, что внутри?

Я искушение, я мостик

и по нему придёт соблазн.

Я заходил к вам редко в гости,

сегодня был последний раз.

Я отвечаю перед Богом

за души двух твоих детей.

Но я своим считаю долгом...

сбежать, исчезнуть поскорей.

Всё просто? Всё совсем не просто.

И не решается на раз.

По форме — да, я только крёстный,

по сути — повод и соблазн.

13 августа 2013 года (Эссен)