Елена БАЛАШОВА. Из небесного ковша

***

Поглажу кошку. Молча посижу.

Послушаю капелей звон весенний.

О, как я этим мигом дорожу!

Шепну ему: «Остановись, мгновенье»…

Течет река мгновений и минут.

Мурлычет кошка, и звенят капели.

Мне кажется, что ангелы поют.

Великий пост. Последняя неделя.

***

Этот угол медвежий,

Тропок милая вязь

Там, где ноги мне нежат

И осока, и грязь.

Там фиалка ночная

Хрупкой свечкой горит,

И, мой путь освещая,

Мою душу хранит.

Там тугие туманы

Пеленают зарю.

Светом тем осиянна

И живу, и творю.

***

Распахнута душа навстречу сентябрю.

Последнее тепло прощальной ласки лета.

Я ничего не жду, я просто подарю

Всё, чем душа жива и чем еще согрета.

На одичалый мир вот этот детский взгляд.

Быть может, станет он нечаянным открытьем?..

Я ничего не жду. Я не вернусь назад.

Я просто лишь скажу: «Прощайте. И — простите».

Распахнута душа. Последнее тепло.

Как сладостно мне быть отчаянно-свободной!

Лети, моя душа, ты встала на крыло,

А путь твой предрешен осеннею природой.

***

Листва под ногами уже не шуршит,

Не тянет паук паутинку-преграду.

Картину печальную пусть завершит

Пора осторожных, глухих снегопадов.

Все раны земные прикроет снежок,

И ляжет снежинка тебе на ладони…

Пора подводить нам с тобою итог:

Готовы ли сани, и резвы ли кони?

Пора в путь-дорогу. Но, знаешь, постой,

Чуть-чуть придержи. Я еще не готова,

Еще не привыкла я к мысли простой:

Теперь не всегда ведь к лицу нам обновы.

Листва потемнела, пожухла давно,

Но горько и нежно пылают рябины.

Так выпьем с тобой молодое вино

За нашего, мной не рожденного сына.

***

Церковь полуразрушенная,

А над нею — стрижи…

Чьими-то древними душами

Стая птичья кружит.

Милое, полузабытое,

Что я в душе таю?

Мне бы стоять ракитою

В этом глухом краю…

***

Пахнет ёлкой, пахнет детством.

Распахнулась даль — взгляни!

Мне глядеть — не наглядеться

В золотые эти дни,

Утонуть в сугробах снежных,

Пусть целуется мороз

Крепко-крепко, нежно-нежно,

Аж до самых сладких слёз.

Мне дышать — не надышаться

Легким воздухом зимы,

Восхищаться, удивляться

Сказкой зимней Чухломы.

***

Осыплется иней с деревьев

Под стайкой щебечущих птиц.

Я в церкви, пустынной и древней,

Послушаю чтенье страниц

Бессмертных и вечных, как небо,

И выйду навстречу звезде;

За корку насущного хлеба,

За свет — благодарна Тебе.

Искрящейся пылью сверкает

Весь воздух под юной луной.

И, как благодать, принимаю

Я хлеб свой насущный земной.

***

Уходя, оглянусь: свет в окошках горит.

Раным-рано затопятся русские печи.

А погода-то нынче дурит и дурит,

И швыряет, шутя, мне сугробы на плечи.

Уезжаю. И вновь возвращаюсь сюда.

Слава Богу, что есть мне куда возвращаться,

Где и горе — не горе, беда — не беда,

И где сны золотые по-прежнему снятся.

Уходя, оглянусь. И увидятся мне

Эти вешки у тропки да мгла ледяная.

В семь домов деревушка на малом холме…

Сердце бьется: «Живая! Живая! Живая!..»

В ПАРКЕ

Прикованы в парке цепями качели,

И парк потемнел и притих.

Лишь сумрачно смотрят надменные ели

На бедных собратьев своих.

Мне нравятся озера мерные всплески.

Постой. Помолчи. Не спеши.

Пусть ветер сырой, по-осеннему резкий

Смятенной коснется души.

Он душу мою отчего-то волнует —

Холодный, российский, сквозной.

Так первая сладость мужских поцелуев

Волнует своей новизной.

РОССИИ

И тела, и души разврат.

Унижены твои святыни.

Уж тризну праздновать спешат

Враги твои в глухой гордыне.

Но сквозь почти небытие

Живой твой голос ясно чую.

Кружится тучей воронье,

Но нежно горлица воркует.

И пахнет юною травой,

Что проросла на пепелище,

И голос горлицы живой

На сельском слышится кладбище.

***

Так и живем да хлеб жуем,

Покуда живы — не умрем

Врагам своим в угоду.

Мы снова камни соберем,

Мы вновь «Дубинушку» споем,

Мы — крепкая порода!

Горят рябины и душа,

Но из небесного ковша

Хлебнешь — и за работу!

Нет, не за медный звон гроша

Живем мы, каясь и греша,

Лишь об одном забота:

Покуда живы — Русь стоит,

Рябина горькая горит —

Награда и отрада.

Хлеб пожуешь — и вот уж сыт,

Душа над бренностью парит,

А большего — не надо!

***

Этот серенький, невзрачный,

Этот нищенский простор

Разве может что-то значить

Пред великолепьем гор?

Над равниной этой древней

Кружит черный ворон гроз.

Позабытая деревня,

Тихий свет родных берез.

Что он значит? Что он значит?

Ты задумался всерьез —

На равнине русский мальчик,

Под крылом родных берез.