Юлия СЫТИНА. Короткий рассказ ни о чем, но из жизни
Посвящается Т.Н.
с пожеланием долгой,
удивительной и прекрасной жизни
Жила-была дама. Однажды она после работы пошла в магазин. Вообще, случалось с ней это регулярно, но на бумагу пока залетел только один случай. Итак, она звалась… Ефросинья Макаровна. Впервые или не впервые именем таким страницы нежные рассказа мы своевольно освятим — вот хороший вопрос для литературоведов будущего. Родителей дети не выбирают, как и герои не выбирают своих авторов. И правильно. Что было бы, выбери себе Татьяна Ларина в авторы, скажем, Толстого периода «Анны Карениной»? То-то Евгений Онегин бы обрадовался! Или Наташа Ростова — Достоевского. Ведь пошла бы, бедная девушка, дорогой Сони Мармеладовой. Хотя если бы наша героиня попала в руки, скажем, голливудских сценаристов, то оказалась бы к концу второй страницы замужем за миллионером — это как минимум. Но авторов не выбирают…
Итак, наша героиня зашла в магазин — обычный супермаркет средней руки. Не успела Ефросинья Макаровна вооружиться тележкой для покупок, как рядом с ней вырос некий субъект лет сорока, весьма интеллигентного, как почему-то называют этот тип людей, вида — серое пальто, тёмный галстук, выглядывающий на шее в обрамлении светлой рубашки, чистые (насколько это возможно дождливой осенью) черные ботинки.
— Простите, — сходу обратился он к Ефросинье Макаровне, — не могли бы вы помочь мне выбрать вино?
Увидев недоумение на уставшем лице нашей героини, интеллигент поспешил с комплиментом:
— У вас вид знатока по этой части, — уверенно сказал он и поспешил перейти в наступление, — я вот думаю…
В винах Ефросинья Макаровна действительно кое-что понимала, однако заверение незнакомца в том, что по ней это видно, её, почему-то, не очень обрадовало.
— Возьмите белое Ламбруско — это всегда подойдёт, — бросила она, чтобы только отвязаться, и поспешила в хлебный отдел.
Но не успела Ефросинья Макаровна трижды взять продукты с витрины и положить их в свою тележку, как рядом вновь раздался голос:
— А почему вы берете просто батон? Сейчас же такой широкий выбор хлебопекарных изделий! Булочки «7 злаков» — я вот их очень люблю. Или хлеб с отрубями…
— Вы выбрали вино? — прервала наша героиня интеллигента, ибо это был он.
— Нет. Продавцы ничего не понимают. И на счет Ламбруско я бы с вами поспорил…
— Не надо со мной ни о чем спорить. Идите и выбирайте сами на свой вкус, — сдержанно отрезала Ефросинья Макаровна, подумав не самым лестным образом о некоторых надоедливых мужчинах… И чего привязался? Но так просто покупатель вина отвязываться не собирался, поэтому наша героиня совершила крутой манёвр и оказалась у рыбного прилавка.
— Добрый вечер! Будьте добры две селёдки, — вежливо обратилась она к дородной продавщице.
— Ну, зачем вам селёдка, женщина? — с осуждением спросила та. — Вот треску свежую привезли, сейчас я вам взвешу.
— Да нет, мне не нужна треска, мне, пожалуйста, селёдки. Она, как я вижу, тоже свежая.
— Да вы не туда смотрите! — не унималась кассирша.
— Но… — попробовала было возразить Ефросинья Макаровна.
— Так — отрезала продавщица, — Я лучше знаю, что вам надо.
Оторопевшая, но готовая к обороне героиня наша уже была готова возразить, однако за нее мужественно вступился интеллигент:
— Послушайте, как вы можете навязывать покупателю свои вкусы? — возмущенно скандировал он.
— Что? — воззрилась продавщица на бунтаря как на нашкодившего ученика. — А вас не спрашивают. Вот с дамой закончу и за вас возьмусь. Мужчины! Вечно норовят без очереди влезть, — пожаловалась она Ефросинье Макаровне, заворачивая рыбу и протягивая ей.
Интеллигент сначала возмущенно покраснел, но потом как-то сник и… поспешно скрылся бегством, затерявшись в стеллажах с промтоварами. «Нет худа без добра», — подумала наша героиня и вступила в битву:
— Хорошо, я возьму вашу треску, но, все-таки, взвесьте мне, пожалуйста, еще две селёдки.
— Упрямая же вы дама! — с неодобрением процедила продавщица, но селёдку все-таки взвесила. И, надо отдать ей должное, рыбку выбрала хорошую.
Однако покоем Ефросинья Макаровна наслаждалась недолго. Вскоре у нее за спиной снова раздалось возмущенное:
— Вот продавцы! Никакой культуры, лишь бы всучить побольше! — затараторил интеллигент.
— Ну что вы ввязываетесь? — задала Ефросинья Макаровна вопрос, однако он оказался риторическим, ибо собеседника было уже не остановить:
— Грубиянка!.. — продолжал он развивать мысль.
И тут совершенно неожиданно откуда-то слева раздался томный и пьяный баритон:
— Что, уж полночь близится, а Германа все нет? — промурлыкал некий потрёпанный и явно разбирающийся в алкоголе субъект неопределенного возраста и нагло подмигнул Ефросинье Макаровне. Та, и без того замороченная излияниями интеллигента, оторопело посмотрела на нового поклонника.
— Что вы пристаете к женщине? — снова встал на крыло её спутник.
— А ты че лезешь? Муж что ли? — беспардонно и оценивающе оглядел интеллигента потрёпанный, — сразу видно, что не муж. Молчи! По пивку, что ли? — обратился он совсем уже иным, ласковым, голосом к Ефросинье Макаровне, снова залихватски подмигивая.
— А вам-то что за дело? Муж или не муж? — возмутился интеллигент, чем-то очень оскорбившись и покраснев до корней волос. — Маргинальный элемент! — бросил он обидчику в свою очередь.
Ефросинья Макаровна не стала ждать, что ответит «маргинальный элемент» и поспешила оплатить продукты. Работало всего две кассы, а народу собралось порядочно. Посомневавшись относительно длины очередей, Ефросинья Макаровна пристроилась в хвост одной из них и сразу же пожалела. Во-первых, другая очередь, как это свойственно очередям, сразу же показалась ей короче выбранной, а во-вторых… Во-вторых сосед спереди вдруг повернулся к ней и расплылся в беззубой улыбке. «Еще один маньяк!» — промелькнуло в голове у нашей героини. И она не ошиблась. Вместо двух относительно молодых оставленных ею где-то в зале петухов на неё смотрел довольно благовидного вида старый козёл. Он широко улыбнулся и доверительно сообщил:
— Я люблю стоять в очередях. Несчастье объединяет. А я люблю объединяться. Сейчас все индивидуалисты, сами по себе…
Кто-то за спиной Ефросиньи Макаровны презрительно фыркнул. И ей не понадобилось оборачиваться, чтобы понять, что это подоспел интеллигент.
— Умные больно стали, — покосился дед на очередь за спиной нашей героини. — Думает, очки нацепил, так уже орел… Нет единства-то, — вдруг обратился он непосредственно к снова оторопевшей Ефросинье Макаровне.
На этот раз за честь женщины неожиданно вступился тоже оказавшийся в очереди «маргинальный элемент»:
— А ты в метро в час пик зайди, дедуля, вот единения-то будет! — посоветовал он.
— А я и хожу. Напоминает молодые годы… — мечтательно улыбнулся дед.
— Вот из-за таких как вы в метро порядочным людям и не продохнуть! — строго сказал интеллигент, выступая вперед и заглядывая Ефросинье Макаровне в лицо в поисках поддержки.
— Где ты их видел-то, порядочных? — отмахнулся от обвинения дед. — Сейчас все стали беспорядочными…
«Маргинальный элемент» довольно захихикал. Атмосфера накалялась, но помощь неожиданно пришла со стороны.
— Женщина, давайте сюда продукты, я вам их пробью. А тележку потом выкатят, — обратилась к Ефросинье Макаровне кассирша за соседней, только что открывшейся кассой. Наша героиня расплылась в благодарной улыбке и поспешила воспользоваться сделанным предложением.
— Сегодня такой день: все ругаются, — доверительно сообщила ей кассирша. — Вот вчера был денек — крали все подряд. Позавчера — без конца все роняли да били. Видимо, что-то атмосферное. Погода меняется. Осень.
— Да, это все объясняет, — пробормотала покупательница, а кассирша продолжала пробивать продукты и делиться своими наблюдениями:
— Вот в прошлые выходные все соду покупали. Хотя это-то не удивительно — у нас акция была: купи три пачки соды и получи уксус в подарок.
Тем временем за соседней кассой бушевал интеллигент:
— Ненормальный! — возмущенно говорил он своей кассирше. — По нему психдиспансер плачет!
— Плачет, — спокойно заверила та, — и горько плачет. Вот только в местной психушке это мы с вами можем полежать подлечиться, а этому посерьезней дурдом нужен, — махнула она рукой на удаляющегося любителя объединяться.
Интеллигент побледнел, но смолчал. Видно, опыт общения с продавцами магазина не прошел для него даром.
Наконец-то все было пробито, оплачено и упаковано. Ефросинья Макаровна облегченно вздохнула, однако, как оказалось, радость была преждевременной. Интеллигент догнал её у самого выхода и, возмущенно отдуваясь, пристроился рядом. Выйдя, он обернулся и вслух прочитал название магазина: «Белоснежка и семь гномов».
— Хм, скорее «Семь белоснежек и гном»! — съязвил он и улыбнулся, довольный каламбуром.
Но не успела наша героиня обратиться к надоедливому спутнику с вертящимся на языке не очень-то вежливым вопросом, как перед ними выросла её соседка с верхнего этажа.
— Фрося! — воскликнула она и с нескрываемым любопытством воззрилась на интеллигента. — Доброго вам вечера, чего накупили? — обратилась она уже к ним обоим.
— Да так, треску вот свежую привезли… А как поживает Захар Иванович? — попыталась Ефросинья Макаровна переменить тему.
Но соседка, разгадав её манёвр, перешла в наступление:
— Какой у тебя интересный кавалер! Познакомишь?
Интеллигент смутился, но комплимент ему явно понравился, что не преминуло отразиться гордо изогнувшейся осанке.
— Да, собственно… — стала подбирать слова Ефросинья Макаровна, но её, который уже раз за вечер, прервали.
— Так что, я пивка-то купил! Пойдём что ли? — промурлыкал специалист по вину приближаясь к нашей героине чуть ли не вплотную и разве что не обнимая её. Соседка сверху обомлела окончательно.
— Ходят тут всякие!.. — возмутился интеллигент появившемуся конкуренту.
— Хо-хо, — сказала соседка, — ты, я смотрю, времени зря не теряешь! Муж в командировке, что ли?
— Да нет, он должен быть где-то тут! — ухватилась за её слова, словно за спасительный круг, Ефросинья Макаровна. — Обещал меня встретить у магазина.
— Какой еще муж? — в праведном гневе воззрился на неё счастливый обладатель пивных бутылок. — Мы же уяснили, что этот, — ткнул он пальцем в сторону возмущенно засопевшего интеллигента, — никакой тебе не муж!
— С этим человеком я вообще не знакома... — начала было наша героиня, но маргинальный элемент возмутился еще пуще:
— Да ладно заливать-то! Будто я не видел, как он к тебе клеился!
— Как вы смеете так разговаривать с порядочной женщиной?! — визгливо вопросил его интеллигент, делая шаг вперед.
— А ты-то откуда знаешь, что она порядочная? — с видом суперсыщика, только что разоблачившего преступника, сделал шаг вперед потрепанный.
— Ну, Фрося, вот это страсти! Из-за меня и в юности мужики так не петушились, а ты и на пенсии умудряешься не терять форму! — с уважением рассматривая Ефросинью Макаровну, сказала соседка.
— Сама ты на пенсии!.. Такая-сякая… — обиделся за нашу героиню маргинальный элемент.
— Что?! — возмутилась соседка. — Вот негодяй! — воскликнула она и повернулась к интеллигенту в поисках защиты.
— Полицию, нужно позвать полицию! Мы пока еще в правовом государстве живём!.. — присоединился к ней он.
Маргинальный элемент пренебрежительно махнул на них рукой и снова обратился к Ефросинье Макаровне:
— И хрен с ними. Пошли, а? Че время-то терять? А то и дождик того и гляди зарядит…
— Хорошо, — спокойно сказала наша героиня, — я вот только домой зайду: продукты отнесу, бутербродов нам сделаю. А ты пока вот туда иди, видишь, гаражи? Там сразу за ними беседка. Я мигом! — и, не успел потрёпанный моргнуть, умчалась в противоположном направлении.
— Вот это женщина! — с восхищенным придыханием промурлыкал он, и, бросив на прощание фамильярное «Чао!», ленивой походкой заядлого Дон Жуана направился прямиком к гаражам, самодовольно напевая себе что-то под нос.
Соседка изумленно проводила глазами Ефросинью Макаровну, посмотрела вслед счастливому пьянчуге и жеманно обратилась к интеллигенту:
— А у вас на вечер какие планы?
Но тот только печально помотал головой:
— И почему женщины всегда предпочитают каких-то негодяев?..
И, не дожидаясь ответа, понуро направился уже в третьем направлении.
Соседка огляделась и, недолго думая, помчалась за Ефросиньей Макаровной. Нагнав её у самого подъезда, она с любопытством выпалила во весь голос:
— Так что, мужа правда нет, и ты пойдёшь в беседку к этому с пивом?
Но не успела наша героиня даже обернуться, как из подъезда вышел её муж. По его ошарашенному лицу сразу стало ясно, что реплику соседки он услышал.
— Привет! И где ты пропадаешь? — чуть обиженно спросила его супруга, решив, что лучшая защита — это нападение. И пустилась в объяснения:
— Ко мне в магазине привязались два странных типа — еле отвязалась! Пришлось даже пообещать одному, что выпью с ним пива…
— Так ты это не всерьез сказала? — изумилась соседка.
— Конечно же, нет! Но должна же я была как-нибудь от него отделаться. Ты мне не поможешь? — с улыбкой обратилась она к оторопевшему мужу, протягивая ему сумки и одновременно заходя в подъезд.
— Ваша жена пользуется большим спросом! — жеманно и не без ехидства заметила соседка.
— Видимо, у меня какой-то растерянный вид, раз ко мне все цепляются, — предположила Ефросинья Макаровна, благословляя Небо за сразу же приехавший лифт.
— Это она о чем? — спросил муж, уже очутившись в квартире и постепенно выходя из коматозного состояния. — Ты попала в очередную историю?
— Да нет, я просто купила треску, — устало ответила Ефросинья Макаровна.
— О, шикарная рыба! — восхитился муж, разворачивая упаковку. — Вот можешь же, когда захочешь! — и убежал на кухню греметь посудой.
А наша героиня… засмеялась. Давайте улыбнёмся вместе с ней.
