Александр НЕСТРУГИН. Корневая вода

***

Эх, люди, люди-человеки,

Родня моя с клеймом «совка»!

Сколь ни мети теперь сусеки,

Былого кончилась мука.

Метя и сея-высевая

Остатки над пустой сумой, —

Нет, не испечь нам каравая,

Не сесть за стол большой семьей.

А в закромах — темно и сорно…

Но все же дела нет верней —

Ощупкою тугие зерна

Искать в полове этих дней.

Им, зернам тем, не быть помолом:

Они сойдутся, по горсти,

Чтоб в поле темном, в поле голом

Упав — отчизной прорасти.

***

Все сломы, все тычки эпохи,

Порывы, что уму темны,

На вдохе, на широком вдохе

В твоей крови растворены.

И на ристалище жестоком,

Где каждый вскрик судить готов,

Они упрямым кровотоком

Вознесены над злобой ртов.

Мелькни они в словах-обидах

Твоих — грядущее простит,

Но выдох, твой короткий выдох

Всего дыханья не вместит.

ЕГОРОВА РЕКА*

Памяти Егора Исаева

Буду ехать в Воронеж — Битюг не миную…

И в своих забелевших порошей летах

Всё баюкать мне память, как речку больную —

В потемневших, где сбито, ноябрьских бинтах.

Как ни едь, все одно по-предзимнему голо.

Как ни бейся свернуть, а дорога одна.

И, забыв про мосты, через реку Егора

Вброд меня всякий раз переводит она.

И идет, все идет с мелового угора

Свете горний — кольцовские степи оплечь.

И, пригнув тальники, подступает под горло

Корневою водою — Егорова речь.

И куда ни пойду, а ее не миную…

И в своих забелевших порошей летах

Всё баюкать мне память, как речку больную —

В потемневших, где сбито, ноябрьских бинтах…

*так названа одна из книг друга Е.А. Исаева, воронежского поэта Геннадия Луткова.

СКАЗКА

…Дразнил ее: «Мой головастик!

Когда царевной станешь ты?»

И подарил однажды ластик —

«Стереть случайные черты».

Обидеть не хотел глубоко,

Он так шутил, не обижал:

Она же приютила Блока,

Что возле мусорки лежал!

Он говорил: «Все носишь, носишь —

И к ним сбегаешь по ночам…

Твой стихоплет таких курносых

Разинь — в упор не замечал!»

И было ей темно и душно,

И был один, кто утешал:

Отволглый уголок подушки

В лицо ей жалостью дышал.

И сон пришел, смешное горе

Смахнув, как крошки со стола…

И девочка в церковном хоре

С небес к ней ангела звала.

И ангел, брат родной туману,

Что на руках носил Оку,

Сошел — открыть глаза Ивану,

Ее Ивану-дураку…

НОВОЕ И СТАРОЕ

Вместо плетней — металлопрофиль,

Зеленый, красный… А в низах

Цветут картохи — не картофель!

И луг — в кукушкиных слезах.

Асфальт: кроссовки, босоножки…

Но босиком по вечерам —

На цыпочках — уходят стежки

К бледнеющим осокорям…

***

День задувшей без спроса,

Этой гостье я рад!

Водокруты и плесы,

Звезды тронув, парят…

Ангел в дреме тягучей

Чуть разжал кулачок …

Жизнь согретая с кручи

По песчинке течет.

Меж корней огрубелых,

Меж змеиных дорог…

Мой обрывистый берег

Для песчинок полог.

И стекают, толкаясь,

В нетерпеньи смешны.

И, покуда стекают,

До излуки слышны…

***

По осени, когда судьба ложится решкой —

А где пчелиный звон, а где шмелиный гуд? —

Отавный молочай задел меня усмешкой

От холода темно залиловевших губ.

Он удалью былой — по грудь мне был! — не грезил,

Он цвел, но с делом тем к чужим в глаза не лез.

И виноватым был, что был под корень срезан,

И виноватым был, что не засох тот срез.

Он не взмывал, не вис сиреневым салютом, —

Стелился по земле, как в непогоду дым.

И виновато я ответил почему-то,

И виноватым я остался перед ним…

ПОСВЯЩЕНИЯ

…Даже если нет прощения

Им, стервозам сволочным, —

Не снимайте посвящения

Их дыханиям ночным.

Все равно они — не бывшие,

Как зевота или злость…

Ваши ямбы наземь сбившие

И — взметнувшие до звезд!

Сплетни, пересуды сальные —

Не про вас и не про них.

…Не снимайте их касания —

Там, в тиши тенистой книг.

Обнаженных рук свечение,

Слепо льнущее к словам...

Не молва, а посвящения

Правду всю расскажут вам.

***

Изгои, плачем мы, вернувшись в лоно

Цивилизаций, что, остыв, стихают.

И нам в избытке влаги той соленой,

Что по щекам, забыв шторма, стекает.

Мы приковали корабли к причалам,

Салютом возвещаем — дни рождений…

И мудростью привычно величаем

Брюзжание чужих предубеждений.

И только в ранний час (нам спится плохо

И во дворцах теперь, и в богадельнях)

Нас окликает вскрик: «Земля!»

       И грохот

Позеленевших пушек корабельных.

***

Не ткал узоров — и не вытку…

Чиню знакомое до слез

Мемориальной зябкой ниткой —

Все руки исколов, внахлест.

И мне не страшно и не горько,

Что я почти не вижу шва —

И непослушная иголка

Порой в укорах не права.

Ведь жизнь сквозящая — не пяльцы,

Где нить вжимается в канву.

И в кровь исколотые пальцы

Еще родней слепому шву…