Михаил БЫЛЫХ. Стихотворения.

Стихотворения

***
Я кустарь-одиночка,
Без нужды, навсегда.
Строчка лепится к строчке,
А к годам лишь года.
 
Я давно бы забросил
Это все ремесло,
Но небесная просинь
Мне легла под крыло.
 
Дни и версты листая
И крича вразнобой,
Журавлиная стая
Позвала за собой.
 
Порыдаем, мол, вместе
На осенний очес —
Туча туч в поднебесье
Неисплаканных слез.
 
Я прибился бы, птицы,
К вашей жали веков,
Но достало синицы
Мне из Божьих силков.
 
 
В ТОМ КРАЮ
 
Всё-то в том краю неповторимо —
Солнца шар оранжев поутру,
Росы трав горят неопалимо,
Ветер дремлет даже на юру.
 
Притулясь к решетчатому тыну,
Там лопочет старая ветла.
С нею сросся я до сердцевины,
Как и жизнь, корявого ствола.
 
Птахи льют с вершины капли-звоны,
Синь полощет кружево ветвей.
Там в проеме двери отворенной
Мамин лик в косынке до бровей.
 
Я беспечно бросил всё, и ныне
Дом почил, подворье заросло,
Только ворон хохлится на тыне.
А ветлу обрушило дупло.
 
Мне б сквозь годы в этот край пробиться,
Чтоб вернуть, чего не уберег, —
Не берут под небо в стаю птицы,
А наземных в детство нет дорог.
 
 
БЕЗЪЯЗЫКИЙ
 
В проломы стен ушли из церкви лики
И затерялись в буйстве бузины,
А колокол все виснул, безъязыкий,
Клонясь на все четыре стороны.
 
Быть может, в ком он отзывался болью,
Но не во мне. Ослушник и пострел,
Таясь людей, я лез на колокольню,
Узнать, о чем он синим ветрам пел.
 
Знобящий страх, дуван, немые гуды —
Не разгадал я медную главу.
Лишь через годы, беды и остуды
Увижу в ней себя как наяву.
 
Во временах завис я безъязыким:
Поруганного прошлого налёт,
Отторгнутого нынешнего блики,
И непогодь грядущего сечет.
 
 
***
Нет ни послуху, ни слуху
О луне среди светил.
Даже месяца краюху
Черт на звезды искрошил.
 
Темень напрочь зализала
На тропе ко мне следы.
Было б горюшка в том мало,
Если б не было беды.
 
То не ревность сердце точит,
То нашёптывает мгла,
Что тропиночка короче
Другу милому легла.
 
Я найду луну-дурёху,
На полнеба разожгу.
На соперницу рассоху
Наведу печаль-тугу.
 
Пусть толчет, как воду в ступе, —
Не убудет от воды.
На тропиночке проступят
Снова долюшки следы.
 
 
***
Из множества дорог одна прямая —
Дорожка на последний перевоз,
Где, прах людской бессменно охраняя,
Растут кресты под пологом берез.
 
Переплелись дерев и предков корни
В родной земле за долгие года,
А души ждут пред входом в мир тот горний
Пришествия Второго и Суда.
 
И нам бы так, готовясь к упокою,
Не нарушать завещанный устав,
Но век шальной сорвал с ветвей листвою
И закружил, по свету разметав.
 
На голом месте, как наступят сроки,
Себя забывших, нас зароют в ряд,
И в скопище мы будем одиноки —
Все души прочь, к истокам, улетят.
 
Вон та душа, с волны срывая гребень,
Кричит надрывно чайкою седой —
Былой погост давно отправлен в небыль
Безумно затворенною водой.
 
Как много неприкаянных стенает
Над милою растерзанной страной!
Всего лишь шаг, шажок, и купина их
Ещё моей пополнится одной.
 
 
РОССИИ
 
Из голубой озерной колыбели
Ты разлилась на полматерика
В заброшенные дали-параллели,
Оставленные Богом на пока.
 
Пусть тяжелы нетучные суслоны
И проголосна песенная жаль —
Чисты церквушек утренние звоны,
Светла твоя равнинная печаль.
 
Но грозен бой нежданного набата,
Страшны пожарищ горькие дымы,
И ворог шел с мечом, и брат на брата,
И все тебя зорили до сумы.
 
Всего лишь искру жизни в чаще ржавой
В непроходимых дебрях затая,
Ты поднималась заново державой,
Казалось бы, из тьмы небытия.
 
Рубились грады, и роились веси,
И в радостном сиянье куполов
Мир воскресал, по-прежнему чудесен,
Коль Бог дарил и труд, и хлеб, и кров.
 
Рождала ты подвижников великих
И мудрых и заботливых царей,
А в немощи — правителей безликих
И в помраченье тяжком — лопарей.
 
Звалась Святой, но в святость узки двери,
Широк проход к лукавому с вершой.
Ты, соблазнясь, не устояла в Вере
И оказалось с вынутой душой.
 
Отвергнув прочь в гордыне Божью милость,
Увязла в словоблудии и лжи.
Себе самой другою ты приснилась
И кровью истекла за миражи.
 
Ни ратный подвиг во спасенье мира,
Ни подвигов космических парад
Не оправдают выбора кумиров,
И тьмы утрат, увы, не возместят.
 
Обрушив вновь державные основы,
На тот же Запад мчишься, как с горы,
Где для тебя давным-давно готовы
Духовной инквизиции костры.
 
Я не корю — ты мати мне родная.
Но коль разъята в клочья связь времен,
Ты, выжившая, будешь уж иная,
Нам о себе оставив только сон:
 
Младешенька, в кокошнике старинном,
С небесным взором и зарей ланит
Взметнешь меня к груди, и по равнинам
Седой ковыль веков прошелестит.
 
 
ОСЕННЕЕ ЗАСТОЛЬЕ
 
Посеял я весною подле тына
Подсолнухи себе для баловства.
Они, созрев, горбом согнули спины —
У каждого по пуду голова.
 
А поутру, едва промыл ресницы,
Уже весь день рассвистан и пернат —
Висят на шляпах гроздьями синицы,
И воробьи туда-сюда пестрят.
 
Умелица синица, нету спору,
Лущит по краю семя поспелей,
А воробей ухватит без разбору
И в куст юркнёт с добычею своей.
 
А мне не жаль — сажал не для корысти,
И птичий пир — награда за труды.
Ещё зажжет в саду калина кисти,
И перелет отпразднуют дрозды.
 
Мелькнуло искрой летнее раздолье,
Уже торит пути морозом ночь,
И, может быть, осеннее застолье
Даст птахам силы зиму перемочь.
 
 
БЕЗЫМЯНКА
 
До горизонта ни куста, ни колка,
Лишь звон цикад, да свистнет где сурок,
То из-под ног метнется перепелка,
И мне под речку режет поле лог.
 
Я к омуту спешу от переката,
Напрасные воркует он слова,
Здесь рыбы нет, стрекают лишь малята,
Да мельтешит придонная трава.
 
Река не удостоилась названья,
А в омутной бездонной темноте
Мне блазнится уж бездна мирозданья,
Исконно равнодушная к тщете.
 
И я смущен картиною случайной,
Но вновь и вновь, чаруя и маня,
Из глубины невысказанной тайной
Вода глядит как будто сквозь меня.
 
 
БЕЛЫЙ МАЙ
 
Сошлись, слились как в сказке, явь и небыль:
И облаков в заливы намело,
И не понять, где сад в цвету, где небо, —
И сине все, и все белым-бело.
 
Сады, леса, поляны ошалели
От звона, щелка, посвиста певцов,
И соловьев классические трели
Переплелись с эстрадою скворцов.
 
В стремительном порыве пробужденья
Легко себя надеждой опьянить,
Что и тебя волною обновленья
Он увлечет, продляя жизни нить.
 
Не обманись! Уж в горние пределы
Душа зовет от суетности дел.
Но предо мной разлив черемух белый,
И взгляд к земле навеки прикипел.