Андрей ШЕНДАКОВ. Гроздь рябины на рыхлом снегу

***

 

Тихий дом, вековые ракиты,

Гроздь рябины на рыхлом снегу;

Очертания неба размыты,

Хриплый ворон присел на слегу…

 

У забора — хоккейные клюшки,

На берёзе — скворечник пустой;

Припорошенных сосен макушки

Всё шумят и шумят надо мной.

 

Вдоль дороги заснежены брёвна,

Наклонился малинник в саду;

Дверь подвала скрипит полусонно,

Крошки шлака дымятся на льду...

 

Заметает позёмка пригорки,

А на кухне, у тёплой печи,

Пахнет горечью старой махорки

И расплавленным воском свечи.

 

 

ЛАНДЫШИ

 

По росе и мокрой глине

Я ходил на этот пруд...

Путь затерян, но и ныне

В роще ландыши цветут.

 

От дороги до погоста

Вновь струится аромат.

Всё загадочно и просто:

Дом, скамейка, тихий сад...

 

Не по лугу, не по глине —

Ты пройди по небесам...

Тусклый свет среди полыни

Ты тогда увидишь сам.

 

 

***

 

Маленькие домики.

Запах папирос.

Задремали дворики

После майских гроз...

 

Клевер под заборами —

Тёплая пора;

Дым над косогорами

Ходит до утра.

 

Земляника спелая

Рдеет под холмом,

Мгла прозрачно-белая

Обступает дом.

 

Над речными далями —

Лунный ободок…

Где-то скрипнув ставнями,

Дремлет городок.

 

 

***

 

В сердце — то покой,

то прильнёт тоска...

В небе над рекой

россыпь высока.

 

В тишине иду —

и смотрю в зенит:

камни на броду

тина зеленит.

 

Словно на весу,

над туманом — лес.

Что я принесу

в край своих небес?

 

В поле — сорняки,

на двери — замок,

домик у реки

от дождей промок...

 

 

ВОСПОМИНАНИЕ

(реминисценция)

Меж болотных стволов красовался восток огнеликий…

Вот наступит октябрь — и покажутся вдруг журавли!

Н.М. Рубцов

 

Опять наплывают раздумий тяжёлые тени,

В осеннее небо летит беспокойная мысль:

Я вспомнил тот край, где сквозь ветви цветущей сирени

Широкие окна глядят в бесконечную высь;

Тот край, где в тиши набегают пшеничные волны

На камни сырых и пустых монастырских гробниц;

Где сходит Христос, словно луч, со старинной иконы

И раны Его тускло теплятся светом зарниц...

 

Быть может, и я продолжаю дорогу Иисуса:

По пыльной земле и холмам я не раз проходил

И песни слагал, глядя в бездну небесного русла,

И молча сидел под крестами прогнивших стропил...

Тот край для меня будет вечно и близок, и дорог,

Тот край для меня будет раем при жизни моей...

Как ни был бы путь в этот край неоправданно долог,

Я помню холмы и раскатистый крик журавлей.

 

 

***

 

Живу в старинном городке,

Где на холме шумят осины

И под мостом, ломаясь, льдины

Трещат в апреле на реке.

 

Здесь прошлым дышит у церквей

Неповоротливое время,

И с тёплой горсткой суховея

Уходит сырость летних дней.

 

Былое видится везде:

Здесь, оставляя Божьи знаки,

Писали древние монахи

Псалмы на тонкой бересте...

 

Истлели стрелы злых князей —

Скупы иных веков останки...

Лишь слышен голос коноплянки

Сквозь топот рыжих лошадей.

 

 

ГОРОД БОЛХОВ

 

Нашествия племён

и смуты горький холод,

пожары и вражду

разрозненных князей

в истории своей

познал мой древний город,

взметнув тревожный звон

над сводами церквей.

 

Течёт во мгле река,

качаются осины,

вдоль улицы трава

сухая сожжена;

под вечер не спеша

приходит в магазины

купеческих домов

глухая тишина…

 

И прячется закат

в разверзнутой низине

среди двускатных крыш

и маленьких дворов…

Мой город отразил

в себе судьбу России:

во тьме блестят кресты

воскресших куполов.

 

 

***

 

Хрустнет старый ракитовый прутик,

Или с полной корзиной опят

Вдруг пройдёт незнакомый мне путник, —

Я всему благодатному рад...

 

И ручью в неглубоком овраге,

И застенчивым струйкам ключей,

И осенней искрящейся влаге

На ладонях рассветных лучей.

 

Я иду по холму или даже

По Вселенной — да кто разберёт,

Если в горстке чернеющей сажи

У дороги затеплился лёд...

 

Я не свят, но святое приемлю,

Видя неба туманный откос:

Может, тайно спускаясь на землю,

Где-то рядом шагает Христос?..

 

 

ЗАТЕРЯННЫЙ КРАЙ

 

Светел мой уголок,

где шумит у порога сосна

и теснится вдали

шестиглавый собор над холмами;

где с журчаньем ручьёв

груды хлама уносит весна

и скрипит колея,

проходя за пригорок дворами.

 

В том краю меж ракит

затаился колодец святой,

малахитовый мох

окружил вековые могилы,

в переулках глухих

пахнет глиной и старой корой;

над оврагом звенят

голосистые, бойкие пилы...

 

Стало меньше осин

на развалинах монастыря,

среди каменных плит

вновь ищу я России истоки;

и хрустит лебеда,

расступаясь вокруг алтаря,

и безвременья след

исчезает в сгоревшей осоке...

 

Над землёй вьётся дым,

где-то слышен раскатистый лай,

но не бродит никто —

ни с дубинками, ни с топорами...

Только изредка звон,

вознеся мой затерянный край,

прикоснётся во мгле

к поднебесным лучам над холмами.

 

 

***

 

Просторный дом и яблоневый сад,

В тени забор шуршит половиками,

Здесь я лишь грезил добрыми стихами —

И этому вполне сегодня рад...

 

Мне близко всё на пройденной земле:

И звон весны с мерцанием зарницы,

И крик парящей над холмами птицы,

И скрип колёс в сгущающейся мгле.

 

Но вправе ль я, обычный человек,

Смотреть сквозь полог неба и событий,

Когда, своих не ведая открытий,

Дни начинают сумрачный разбег?

 

Вопрос простой — не нахожу ответ

И вновь иду в распаханное поле,

Где шум ветров поёт о русской доле,

А вдалеке летит небесный свет...

 

 

***

 

Сколько раз выпадал мокрый снег

Этой осенью?.. Я и не вспомню,

Глядя в сумерки, на колокольню

И речной молчаливый разбег.

На перилах железных мостов

Проступил серебрящийся иней,

Не ищу я ни красок, ни линий

После долгих смиряющих снов.

А в тиши полуночных дорог

И в огне предрассветных видений

Сквозь прозрения стихотворений

Слышу звуки грядущих тревог.

Вновь по розовым склонам рассвет

В дом приходит из тёмного сада,

Исчезают следы снегопада,

Я застенчивым солнцем согрет...

 

 

***

 

Весенний день, над полем — облака,

А по реке плывут на льдинах щепки,

И на себе узоры древней лепки

Холмы несут лениво сквозь века.

 

Старинный город тих и молчалив;

Гремя, влетит с окраины машина —

И отзовётся спящая низина,

И колыхнутся кроны светлых ив...

 

Неповторимы крики журавлей,

Хочу вослед — за ними, за овраги —

И вновь пишу на лоскутке бумаги

Свои стихи среди прогретых дней.

 

Во мгле дорог весенние цветы

Желтеют вновь на полевом суглинке...

Едва заметный месяц в синей крынке

Роднит меня с простором высоты.

 

 

О ТВОРЧЕСТВЕ

 

Каждый день, погружаясь в молитву

И стирая случайную блажь,

Я беру, словно острую бритву,

Из футляра простой карандаш.

 

Я пишу: моё сердце открыто,

Мои мысли легки и чисты;

Режет стержень тугого графита

Озарённые светом листы.

 

И сплетаются с вечностью строфы,

И, как будто прибрежный туман,

Отдаляется час катастрофы,

О которой сказал Иоанн...

 

Бог молчит, но Его я услышу;

Я молчу, — Он услышит меня.

Смотрят звёзды на старую крышу.

И вращается ось Бытия.

 

 

ПУСТЫНЯ

 

...Сплетая прах песчаных снов,

Плывёт закат — кровав, малинов,

А ветер мёртвых городов

Летит к стоянкам бедуинов.

 

Тень чертит смуглые круги,

Сходя с ребристого бархана,

И русло высохшей реки

Напоминает хвост варана.

 

Но даже здесь, среди песков,

В огне таинственном и сонном,

Сметая жар дневных оков,

Ночь пахнет северным озоном.

 

 

***

 

Над русским кладбищем покой

и тёплый шорох суховея,

и я в глуши стою, немея

над одинокой лебедой…

 

Туманны образы могил:

их вдоль заброшенного сада

сухими брызгами заката

луч золотистый окропил.

 

Здесь предки спят смиренным сном,

сыны затерянного края,

и нас, живых, благословляя,

ждут в поднебесный, светлый дом.

 

Но рано мне ещё туда,

где нет земных переживаний…

С холодным блеском расставаний

гудят над полем провода.

 

 

***

 

Весенний дух — полей высокий дым —

Плывёт в мой дом, с окраин прилетая,

И облаков взволнованная стая —

Я чую — пахнет воздухом земным:

В нём — млечный сок мерцающей росы

И пыльный свет полуденного зноя;

Когда уйду навек во тьму покоя,

То вряд ли вспомню отблеск бирюзы,

А вновь войду в просторный коридор

И сквозь стекло, в сиреневом отливе

Увижу луч жемчужный на крапиве

И твой едва заметный, чистый взор.

И заскрипит на треснувшей оси

Вдруг колесо, когда придёт разлука...

Я рассмотрю полёт Святого Духа

И вновь промолвлю: «Господи, спаси...»

 

 

СЛОВО

В начале было Слово.

Новый Завет

 

Я склоняюсь над строкой

И молюсь над каждым словом,

Чтоб над утренним простором

В мир оно текло рекой;

Чтобы смысл звенел ручьём

Беспокойного апреля

И дрожало в стёклах время,

Как бескрайний водоём;

Чтоб, взлетая в высоту,

Продолжалась Божья песня

И, спускаясь с поднебесья,

Майский гром звучал в саду...

Я склоняюсь над строкой

И молюсь над каждым словом.

И восходит в небе новом

Свет Вселенной надо мной.

Project: 
Год выпуска: 
2016
Выпуск: 
44