Алексей КОТОВ. Всё хорошее. Рассказы
Боксер и профессор
Логика — просто потрясающая вещь!.. Например, представьте себе, что подрались боксер-тяжеловес и худенький профессор математики. Кто из них победит? Удивительно, но если мы призовем на помощь логику, то легко убедимся в том, что победить в такой схватке может только профессор. Скажете, что это невозможно?.. Но давайте рассуждать логически, а когда возникнут трудности, мы поманим пальчиком воображение.
Итак, во-первых, для драки между боксером и профессором нужна причина. Какая?.. Ссора или спор. Теперь подумайте, о чем могут поспорить боксер и профессор? Конечно же, не о математических теориях. Значит, наши герои могли бы поссориться только из-за бокса. А для этого нужен ряд обстоятельств. Поэтому наиболее логичным будет предположить, что боксер и профессор встретились в баре. Они оба стояли у стойки, оба что-то неторопливо пили и глазели на работающий в углу телевизор. А по телевизору как раз показывали бокс…
По-моему все логично, да?.. Идем дальше. Во-вторых, как вы считаете, кто из наших героев заговорил бы первым? Я абсолютно уверен, что подвыпивший профессор. Потому что я ни разу в жизни не видел боксера-тяжеловеса, который приставал к незнакомым людям и пытался объяснить им правила бокса. Боксеры, особенно тяжеловесы, как правило, молчаливы и не любят говорить о своей работе.
Как бы мог начаться разговор боксера и профессора? Если призвать на помощь логику и воображение, то, наверное, примерно так: не совсем трезвый профессор кивнул на телевизор и пренебрежительно сказал об одном из спортсменов: «Что делает этот балбес?! Нужно же бить левой!..»
Что ответил бы боксер на это замечание? Я думаю, он промолчал. Я уверен, что боксер не ответил бы и на вторую ехидную реплику профессора, а только грустно хмыкнул и отхлебнул из стакана. И лишь после того, как уже порядком набравшийся спиртным профессор воскликнул: «Да кто же маневрирует на ринге?!», наш боксер наконец бы не выдержал и иронично спросил: «Послушайте, а как надо?»
Вот-вот!.. Именно после такого восклицания двое незнакомых людей, как правило, принимаются внимательно рассматривать друг друга. Но если во взгляде худенького профессора мы легко заметим некое высокомерие типа «Тоже мне амбал нашелся!», то во взгляде боксера… Как бы это поточнее сказать? Короче говоря, мы наверняка увидим в нем некую грусть.
Почему так?.. Потому что мы в первую очередь рассуждаем логично. Кого, как не боксера, отлично знающего, когда и как пускать в ход левую руку, а когда правую, тем не менее, регулярно колошматят на ринге? Все-таки боксера, а не профессора. А кого посылают в нокауты и нокдауны несмотря на то, что посылаемый отлично знает, как закрывать от удара свой подбородок? Опять-таки только нашего бедолагу-боксера!
Короче говоря, нетрудно предположить, что пару минут спустя наши герои познакомились. Общность интересов, как правило, располагает к благодушию со стороны более сильного и отчаянной говорливости со стороны слабого. А потом наш профессор наверняка стал показывать боксеру, как нужно правильно маневрировать на ринге.
Нет, все-таки логика, если ее умножить на воображение, просто удивительная вещь! Вот взгляните: наш профессор, вихляя худеньким телом, представляет боксеру правильные, с его точки зрения, маневры на ринге… Вот так, говорит наш профессор, нужно уходить вправо, а вот так — влево.
И, пожалуйста, не возражайте, уважаемый читатель! Иного развития событий просто не может быть. Смотрите, смотрите!.. Наш профессор уже совсем разошелся. Он опрокинул свой стул, а потом толкнул локтем сидящего к нему спиной толстяка. Короче говоря, если бы не наш добродушный тяжеловес, обиженный толстяк наверняка захотел бы стать спарринг-партнером тщедушного профессора.
Суть этих рассуждений вот в чем: подумайте, о чем бы мог попросить боксер профессора, наблюдая за тем, как его новый знакомый демонстрирует «бой с тенью»?
Снова воззовем к логике. Великий поэт однажды воскликнул: «Суха теория, мой друг!..» То есть, мол, дорогой профессор, маневры — маневрами, но как все-таки нужно бить по физиономии?
В общем, я не сомневаюсь, что, в конце концов, боксер встал и предложил профессору ударить его. Да я буквально вижу, как вдруг замер наш бойкий математический гений! Возможно, он только сейчас заметил, что его новый знакомый на голову выше его и втрое шире в плечах.
Рассмотрим следующие события более внимательно, то есть по секундам: боксер нагнул голову, чтобы профессору было легче достать кулачком до его квадратного подбородка, и закрыл глаза. Мол, бейте же, профессор, бейте!..
Гений математики растерянно посмотрел на крупнокалиберный подбородок своего нового знакомого, а потом на свой крошечный кулачок.
Боксер на секунду приоткрыл глаза и улыбнулся. Мол, что же вы ждете, профессор?!..
Тут логично было бы спросить: может ли быть посрамлен человеческий интеллект?
Ответ нам подскажет та же логика: никогда!..
И я снова вижу, как буквально через минуту из бара на улицу выскакивает перепуганный профессор. Едва не поскользнувшись на замерзшей луже, профессор спешит к ближайшему такси и кричит водителю: «Его нужно в больницу, срочно отвезти в больницу!.. Я его избил!!» Таксист не понимает худенького и явно ошалевшего человека. Тогда профессор кричит: «Откройте дверцу, я сейчас его выведу!» — и он спешит назад в бар.
Таксист выходит и послушно открывает дверцу машины. Он ждет. Через минуту на пороге бара появляется довольно живописная парочка: профессор ведет, точнее, даже почти тащит на себе боксера. Бедный гигант одной рукой тяжело опирается на плечо профессора, а второй держится за голову.
Профессор кричит водителю такси: «Да помогите же мне!..» и еще через минуту бедолагу-боксера втискивают на заднее сиденье. Профессор ныряет следом в машину и слезливо просит водителя ехать в больницу как можно быстрее. Он с ужасом повторяет: «Я избил его!.. Боже, как я избил его!!»
Ой, а вот и снег пошел… Такси скользит задними колесами по льду. Машину чуть заносит в сторону и она едва не сбивает ближайшую урну.
Мы снова слышим крик профессора: «Да быстрее же, черт вас побери!»
Вот пожалуй и все…
Что?..
Вам не понятно, как худенький профессор избил боксера-тяжеловеса?
Ответ прост: человеческий интеллект и в самом деле не может быть посрамлен ни при каких обстоятельствах. Когда там, в баре, профессор увидел снисходительную улыбку на подставленном для удара лице боксера, он сначала, конечно же, растерялся. А когда боксер снова закрыл глаза, то профессор уже обиделся. Человек может простить ближнему многое, но только не издевательство над своим интеллектом. Да, профессор ударил боксера, но не кулачком. Профессор навернул боксера по голове тяжелым стулом!
А теперь помашем рукой такси и пожелаем боксеру быстрейшего выздоровления.
Теперь действительно все.
Ой, чуть не забыл!.. Знаете, почему я написал этот рассказ? В сущности, он посвящен тем хмурым людям, которые утверждают, что, мол, в реальной жизни всегда торжествует зло и насилие. Но торжество зла возможно только тогда, когда нарушаются законы логики. Ведь мир удивительно добр!.. И законы логики говорят нам: если подрались боксер-тяжеловес и профессор математики, всегда — если только, конечно, мир не сошел с ума! — всегда побеждает только профессор.
На полтинник
Снимали кино про любовь. А девушка, которая проститутку играет, не пришла.
В общем, режиссер Сашка Тимохин первую попавшуюся красавицу в съемочный павильон с улицы притащил и спрашивает ее:
— Девушка, хочешь сниматься в кино?
Девушка Танечка покраснела, кивнула... Стоит и не знает, куда глаза деть.
Смешно, да?.. Чего тут стесняться-то? Кстати, киношный эпизод-то совсем крошечный: номер гостиницы, уставший от жизни главный герой Братанов трет ногти пилочкой и молчит. А проститутка, значит, ему говорит: мол, пожалуйста, деньги вперед.
Кое-как разобрались, что к чему.
Камера! Мотор!..
Танечка к Братанову подошла и шепчет:
— Вперед...
И все. Пауза.
Режиссер Сашка Тимохин улыбнулся и спрашивает:
— Ну, и куда вперед? В атаку, что ли?
Танечка Братанову шепчет:
— Пожалуйста...
Опять пауза.
Сашка в кресле приподнялся и спрашивает:
— Ты куда пришла? В библиотеку, да?!
Танечка шепчет Братанову умирающим голоском:
— Деньги...
Ха, деньги!.. И что за тон?! Так только интеллигенты друг дружку грабят.
Снова стали разбираться, что к чему. Сашка Тимохин проститутку целых три раза изобразил. Даже вспотел и Танечку в краску вогнал. Тьфу!.. Всех делов-то, понимаешь, на пару минут, только время зря терять.
Объявили номер очередного дубля, включили камеру. Улыбнулась Танечка, да так жалостливо, чисто и светло, что всю съемочную группу, как по мановению волшебной палочки, от возмущения передернуло. Подошла она к Братанову... Стоит и молчит.
Сашка шепчет себе под нос:
— Честное слово, сейчас убью кого-нибудь!
А Танечка вдруг заглянула огромными глазищами в лицо Братанову и говорит:
— Я люблю вас!
А?!.. Че?!.. Обалдеть можно!
Сашка Тимохин в кресле подпрыгнул и кричит:
— Кто любит?!.. Кого?!.. Где?
Братанов на свою руку с ухоженными ногтями полюбовался и говорит:
— Слушай, Сашуля, а, кажется, в этом что-то есть.
Сашка орет:
— Тебя что, вниз головой уронили? По сценарию ты проститутку только что возле гостиницы за полтинник снял.
Танечка быстро-быстро:
— Ну и что? А она его все равно любит. Она каждый день его ждала. Стояла и ждала... А он — глупый. Он же не знал, что его любят.
Режиссер Сашка только рот от изумления открыл.
А Танечка Братанову снова:
— Я люблю вас!.. Я люблю вас!.. Я люблю вас!
И шепот такой — громче любого крика. Все выше, выше, выше!.. Замерла киношная братия. Все стоят, слушают...
Танечка — дальше:
— Вы видите, как светит солнце?.. Но это значит, я люблю вас! Слышите, как дышит ветер за окошком?.. И это значит, что я люблю вас. Посмотрите-посмотрите!.. Оглянитесь вокруг себя и тогда вы поймете, как я люблю вас.
Тишина!.. Только уборщица тетя Ася веником по полу — шмырг-шмырг.
Шепчет под нос уборщица:
— Надо же придумают, «я люблю вас». Кино, одним словом...
Тут кто-то чашку с кофе уронил. Все вздрогнули, словно вынырнули.
Потрясенный Сашка Тимохин на Братанова посмотрел и спрашивает:
— Да на фига же этому тупому быку столько любви на полтинник?!
Тут жена Сашки шепчет ему справа на ухо:
— Дорогой, это же моя роль! Я всю жизнь о ней мечтала.
Любовница Сашки шепчет ему слева:
— Милый, это моя роль, моя!..
Братанов снова на свою руку полюбовался и говорит:
— Точно, Сашуля. В этом определенно что-то есть.
Суета поднялась — не приведи Бог. Сценарий срочно из боевика в мелодраму переделать нужно?.. Нужно. Новую, но знаменитую актрису на роль влюбленной проститутки Офелии найти нужно?.. Нужно.
Уже через час Сашка кричит своей супруге:
— Ты чего Братанова за шею хватаешь? Куда, куда ты его в постель сразу тащишь?!.. А монолог про любовь где? Уйди отсюда, а то убью!
Еще два часа прошло, Сашка кричит своей любовнице:
— Ты что сразу раздеваешься, дура? Про любовь давай шепотом и погромче!
Любовница говорит:
— Не могу, я еще не голая.
Сашка не своим голосом орет:
— Уйдите все, а то сейчас всех у-у-убью!!
Стали искать Танечку. А ее уже и след простыл. Пропала. Как потом выяснилось, в киношный институт она приезжала поступать, но срезалась. На той самой фразе «Пожалуйста, деньги вперед» и срезалась.
Кино, в общем... А если в этом кине любви ровно на полтинник, то... Помолчим, короче говоря.
Теорема Геделя
Меня всегда восхищало «чисто женское мышление». Причем, я уверен, в моем чувстве нет ни капельки подхалимажа или так называемого «джентльменства». Ведь именно за последним часто прячется элементарное мужское высокомерие. Впрочем, дело совсем не в этом!..
Я ничего не смыслю в математике. Однажды я слушал лекцию на гуманитарную тему и мне, в качестве примера, поведали, что, мол, великий математик Гедель доказал очень сложную теорему. Теорема звучит примерно так: нельзя доказать, что система непротиворечива, не выходя за рамки этой системы, если эта система действительно непротиворечива… Сложно, да? Услышав такое, я невольно улыбнулся. Еще там, на лекции, я попытался «перевести» смысл теоремы Геделя на общепонятный язык. У меня получилось примерно следующее: человек, который находится в запертом доме, не сумеет доказать себе, что он не сможет выбраться из этого дома, пока он не осмотрит этот дом снаружи. Понимаете, в чем парадокс?.. Вот посмотрите: вы находитесь в запертом доме. Но пока вы не осмотрите дом снаружи, — а вы не сможете это сделать! — вы не имеете права считать, что у вас нет выхода. Как говорится, живи и надейся.
Как раз тут стоит перейти к «чисто женскому мышлению». Я сделал открытие… Нет, не Америки. Я открыл, что женское мышление — извините за последующую тавтологию, но лучшей фразы просто нет — как раз и может мочь невозможное. Именно это мышление, как рука барона Мюнхгаузена, способно поднять человека над болотом или над тем «домом», в котором он заперт.
А теперь, в виде доказательства моей теоремы, послушайте одну занимательную историю.
Вы помните жару 2010 года?.. Это было ужасно! Когда я выходил во двор и наливал в тазик свежую воду, ко мне подходил исхудавший, вымотанный жарой кот. В его ошалевших глазах я читал немую мольбу: «Утопите меня, пожалуйста, в прохладной свежести!»
Короче говоря, жара властвовала повсюду, словно пар над горячей сковородкой.
Как раз в это же время, в одной маленькой районной больнице сидела у окошка медсестра. Назовем ее хотя бы Настенька. Настя смотрела на рябинку и с грустью думала о том, что ее никто не берет замуж… Знаете, есть такой тип девушек — добрых и мягких, но напрочь лишенных напора в эмоциональном общении с сильным полом. И, как говорится, «ну, не везет человеку по жизни!»
Вдруг по больнице прокатился взрыв смеха. Настенька вышла в приемную. Как оказалось, привезли пострадавшего от несчастного случая… Но какого случая! В приемном покое Настя увидела обмороженного мужика. Напомню, что вокруг, в радиусе двух тысяч километров, царила Жара-2010. А еще пострадавший мужик был пьян до состояния невменяемости. Кстати, это и был его основной диагноз. Что же касается обморожения, то оно было, мягко говоря, минимальным.
Дежурный врач, давясь от хохота, стал расспрашивать доставившую мужика женщину — жену больного. Та рассказала следующую историю. У них с мужем есть продуктовый магазинчик. Расположен он в старом, еще «дореволюционном» купеческом доме. Стены этого дома — и особенно стены подвала — сопоставимы по толщине со стенами средневековой рыцарской крепости. Одним словом, тепло- и звукоизоляция стен — на самом высоком уровне. Так вот, пострадавший мужик, о котором идет речь, решил выпить водки. Но как ее — проклятущую! — выпьешь в жару?!.. Поэтому мужик и забрался в подвал, в котором стояли мощные рефрижераторные установки. Он добавил мощности холодильникам и открыл их двери. Представляете, да?.. Получился Северный Полюс в подвале. Расширенные на уличной жаре сосуды головного мозга мужика (хочется спросить, а был ли у него этот мозг?!) сначала сузились от холода, потом снова расширились, но уже от большого количества водки. Я мало понимаю в медицине, но, очевидно, что мозги мужика взбунтовались. Хотя и маленькие (думаю, даже жалкие!) мозги все-таки подчинялись закону о сообщающихся сосудах. Но в сосудах мужика была водка… Все кончилось хорошо, потому что жена мужика задала себе вопрос «А мой-то где?..» Мой — это, конечно, муж. Муж вдруг как-то подозрительно быстро исчез из поля зрения женщины. А перед этим она успела заметить на его физиономии то ли лукаво-хитрое, то ли виновато-жалобное выражение. Инстинкт жены привел владелицу магазина в подвал. Там и спал, широко раскинув руки, ее горячо любимый супруг.
Медсестра Настенька тоже смеялась, слушая эту историю… Потом больного отправили в палату. Все разошлись, и Настя снова направилась к окошку и рябинке там, рядом с ним. Бедная девушка уже снова собралась взгрустнуть о неторопливом счастье, как вдруг по больнице прокатился очередной взрыв смеха. Девушка вернулась в приемный зал. Оказалось, привезли очередного пациента и снова… Обмороженного!!
На этот раз смеялись даже тяжелобольные. А дежурному врачу была рассказана следующая история. Жена первого пострадавшего позвонила своей подруге и рассказала ей историю, приключившуюся с мужем. Та, конечно, посмеялась, но задала себе вопрос: «А мой-то где?!..» Мужа рядом не оказалось. Женский инстинкт — о, это благородное и высокоинтеллектуальное чувство! — вдруг выдал следующее предположение: а не был ли и ее супруг там, в подвале?!.. Тем более что оба мужика — двоюродные братья. Вторая женщина бросилась к первой, они обе спустились в подвал и… Там, по их словам «за ящиками», они нашли и второго мужика.
Смех делает женское лицо удивительно привлекательным. И я не сомневаюсь, что, глядя на Настю, любой здравомыслящий человек наверняка задал вопрос: «Мужики, да чего вам, сволочам, еще нужно-то?!»
Легкий каламбур: второму пострадавшему была оказана первая помощь. По настоянию супруги, его отправили в палату с окнами на «солнечную сторону». Кондиционер в той палате медленно умирал и скорее грел воздух, чем охлаждал его. Это была женская месть за мужскую глупость.
Настенька вернулась к своему окошку и рябинке и… Да! Повторяю: да!! Через двадцать минут привезли третьего обмороженного. Потому что две первые женщины позвонили своей подруге. А та тоже задала себе вопрос: «А мой-то где?!..» На этот раз женщины обшарили весь подвал. И уже не «за ящиками», а за холодильником, нашли третьего мужика.
Короче говоря, снова хохотала вся больница!
О, этот великий женский вопрос «А мой-то где?!..» Автор не сомневается, что за последние, допустим, двадцать лет он спас жизнь не трем, а, по крайней мере, тридцати трем тысячам мужиков. Потому что любой мужик — большой ребенок. И за ним нужно постоянно присматривать. Он может натворить столько, что мало не покажется. Особенно если этот «ребенок» вдруг потянется к бутылке водки.
Смена Настеньки закончилась, и она пошла домой. Девушка снова думала о недостижимом счастье, и она…
«Подождите-подождите! — наверняка оборвет тут меня какая-нибудь возмущенная читательница. — А как же закон жанра?! Если вы стали рассказывать об обмороженных мужиках, то тут буквально напрашивается концовка с таким же пострадавшим, за которого Настенька и выйдет замуж».
Я улыбнусь в ответ: именно!.. Но в начале рассказа я говорил о теореме Геделя, о запертом в доме человеке и о том, что этот человек не может осмотреть снаружи свою тюрьму. В этом непреодолимый парадокс теоремы Геделя в моем «переводе».
А теперь я возвращаюсь к своему рассказу и говорю: Настенька — именно эта скромная девушка! — смогла победить парадокс Геделя. Она смогла подняться над своим «домом» одиночества, в котором была заперта. Она осмотрела этот «дом» снаружи и — это потрясающе! — она нашла выход.
Какой выход и как нашла?..
Хорошо, давайте все по порядку. Настенька не была замужем. И, тем не менее, идя домой, она вдруг улыбнулась и подумала «А мой-то где?..»
Глупый вопрос?.. Нет. Удивительный?.. Мало! Это гениальный вопрос! Незамужняя девушка вдруг улыбается своим мыслям и спрашивает: «А мой-то где?..»
Настя пошла к той первой женщине, владелице магазина. Что она ей говорила, неизвестно, но та — едва взглянув на ее встревоженное лицо — сразу и охотно согласилась спуститься в подвал. И там… Да, вы угадали! Там, но не «за ящиками», не «за холодильником», а в самом-самом углу и уже под ящиками, был найден последний, четвертый мужик. Его никто не искал, потому что не было женщины, спросившей себя «А мой-то где?!..» В поисках тепла мужик заполз дальше всех и, может быть, потому что он больше других жаждал этого тепла.
Вот, пожалуй, и все…
В больнице, Настенька долго ухаживала за этим четвертым — он пострадал больше всех, потому что дольше пробыл в холоде. Парня звали Павел.
Уже через месяц Павел сделал Настеньке предложение руки и сердца. Приемный зал больницы был буквально завален цветами. Кстати, за Павла хлопотали даже жены «замороженных». По их уверениям, Павел был «не то, что их мужья».
Ох, уж это мне «чисто женское мышление»! Оно просто удивительно… Нет, оно потрясающе… Хотя, снова нет! Оно — гениально и просто, как все великое.
Все хорошее
Мультяшная сказка для взрослых
Настя Иванова — женщина симпатичная и одинокая. Ну, не получилось у нее, в общем, женского и совсем маленького счастья. Зарплата крошечная у Настеньки есть, квартирушка малюсенькая тоже есть, а вот мужа — даже совсем незначительного — нет.
Как-то раз вечером Настеньке позвонили. Открыла она дверь, смотрит, на пороге пьяный в дребезину здоровенный мужичище стоит.
Упал на нее мужичище, слабыми руками за шею обхватил и шепчет в ухо непослушными губами:
— Это самое... Облава немецкая! Спрячьте меня, пожалуйста.
Жалко Настеньке мужчину стало. У нас почти все женщины кино про войну по телеку смотрят и что такое немецкая облава очень хорошо знают. А что пьяный, что раненый… Какая разница?
Захлопнула Настенька дверь, взвалила гостя на спину и в зал его потащила. Пыхтит Настенька от натуги, а мужик небритой щекой к женской спине прильнул и шепчет:
— Спасибо, родная.
Только Настенька гостя в шкаф спрятала — в дверь ломиться стали. Открыла женщина дверь, а на пороге три хмурых типа стоят. Шляпы у них на самые глаза надвинуты — как каски.
Самый здоровенный и рыжий тип говорит Насте:
— Ми есть немецкий кредитор русского бизнесмена Кольян Егорушкин. Это ви спрятайт рус бизнесмен?
Настенька гордо отвечает:
— А вот никого я не прятала!
Только немцы на Настенькины слова никакого внимания не обратили. Оттолкнули они ее в сторону и прямиком в комнату направились.
Здоровенный рыжий немец в кресло уселся и говорит:
— Я отлично понимайт, что ви есть упрямая, русская баба. Но ми тоже... Как это по-русски? Ми есть тоже не дыркой шиты. Так что видавайт нам рус бизнесмен Кольян Егорушкин.
Настенька кричит:
— Вы по какому праву чужую квартиру оккупировали?!
Самый толстый немец Настенькин холодильник открыл и говорит:
— О, курки и яйки!.. Рашен водка!
Рыжий немец говорит:
— Это есть проценты за наш кредит.
Расставили немцы на столе водку-закуску и к допросу Настеньки приступили.
Рыжий немец говорит:
— Или ви видавайт нам рус бизнесмен, или ми будем гуманно и по-европейски пытайт вас как женщина.
Тут Настенька, конечно, в драку бросилась. А немцы ее за руки схватили, и толстый немец как поцелует ее в щечку! Не выдержала Настенька такого надругательства и в рожу немцу плюнула.
Тот кричит:
— Ах так?!.. Тогда я вас целый час целовайт буду.
А губы-то у немца толстые и мокрые!.. Такой один раз в щечку чмокнет — потом полдня умываться будешь. Только все равно не выдала Настя Колю Егорушкина. Ну, а как ушли кредиторы-оккупанты, Коля из шкафа выполз.
Всхлипнул он и говорит Насте:
— Уж и сам не знаю, как я такое издевательство над собой… То есть над тобой выдержал. Ты уж прости меня, а?
Вздохнула Настя и говорит:
— Ладно, чего уж там. Мы ж все бабы — терпеливые дуры.
Вот так и прижился Коля у Насти. Во-первых, уходить-то ему некуда было, вокруг немцы рыщут. А во-вторых, какой же, спрашивается, беглец из мужика на похмелье? Короче говоря, целую неделю Коля на кровати Настеньки от кредиторов прятался и, в конце концов, влюбилась в него Настенька.
Лежат они, бывало, под одеялом, а Коля Настенькину упругую грудь гладит и говорит:
— Эх, Настя!.. Бизнес-то наш — он как война, в натуре. Чуть-чуть зазевался — сожрут, блин, немцы. А если не немцы, то свои губернаторы и прочая чиновничья сволочь. Так что надумал я, Настя, в лес, к партиза... То есть я хотел сказать, в теневую экономику подаваться.
А потом исчез Коля. Целых два года о нем ничего слышно не было. Но как-то раз остановилась возле Настенькиного подъезда шикарная машина. Вышел из той машины здоровенный мужик, весь знаками отличия за гвардейский бизнес увешанный — ну, там, цепь золотая на бычьей шее, перстни с брюликами на пальцах, — подошел он к старушкам, что на лавочке возле подъезда сидят, и спрашивает:
— Здорово, бабки. Как тут Настенька Иванова поживает?
Бабки говорят:
— Плохо. Недавно ее из школьных учительниц уволили и теперь Настя одни сухарики кушает.
Взбежал Коля по порожкам, распахнул знакомую дверь и кричит:
— Вернулся я, Настенька!.. Победил я их всех, сволочей.
Бросилась бледная и похудевшая Настенька на шею гостя и шепчет:
— Коленька!.. Господи, как же я верила, что ты вернешься!
Взял Коля свою любимую на руки и прямо так, на руках, в ЗАГС и понес.
Вот и вся история… Нет-нет, не наврал я ничего, и не дешевенький сценарий придумал. Честное слово, живут Коля и Настя хорошо и поэтому жизнь наша с вами, ребята, продолжается. Но продолжается она только по одной причине: во все хорошее в жизни наши любимые женщины все-таки еще верят. А вот когда они перестанут верить, тогда и будет нам всем амба и полная немецкая оккупация…
