Кейседин АЛИЕВ На яростном земном ветру (Перевод с лезгинского Евгения Чеканова)
***
Зимой и летом, круглый год
Живем... Зачем и почему?
Да просто так... Нас «завтра» ждет —
И, встретясь, рады мы ему.
Мы рады лету и зиме.
Но почему? Жизнь всё трудней...
Зачем же снова рады мы
Приходу этих новых дней?
***
С тех пор, как в мир явился ты,
Гнешь горб с утра до темноты.
Коль не стучит удача в дверь,
Ужель роптать не вправе ты?
***
Есть грех и праведность в миру,
И злу тут место, и добру,
И правде, что лежит в сору,
И лжи, что мне не по нутру...
А можно ль жить без бед и горя
На яростном земном ветру?
***
Человек ты мой земной!
Дай ответ необходной:
Неужель ты знаешь твердо,
Где хороший, где дрянной?
Человек ты мой земной!
Дай ответ необходной:
Неужель ты знаешь твердо,
Где стальной, где надувной?
Человек ты мой земной!
Дай ответ необходной:
Неужель ты знаешь твердо,
Где постылый, где родной?
Человек ты мой земной!
Дай ответ необходной:
Как же смог ты разобраться
В сей сумятице сплошной?
***
Как много стало вдруг вранья, стрельбы, смертей…
Как темен груз грехов! И он всё тяжелей.
Неужто не найдем заклятия такого,
Что упасет нас всех от дьявольских затей?
***
Мерило дружбы — лишь нужда...
Так что ж, — хвалить кручину?
О, нет! Пусть сгинет та беда,
Что гнет прямую спину!
***
О, не спеши грубеть, косясь на черствый век.
Ты наделен умом и сердцем, человек!
Не становись душою крепче стали.
Ведь в мире уж и так полно печали.
***
Я знаю, что шторма ночей
Всегда улягутся к утру,
Что жар полуденных лучей
Всегда спадает ввечеру.
Но пусть огонь твоей любви
Нарушит вечный сей канон.
Пусть тот огонь в твоей крови
Пылает до конца времен!
***
Нас с тобой учить не надо:
Ветер в зной — необходим.
Вот повеяла прохлада...
— Где ж тепло-то? — мы ворчим.
Нас с тобой учить не надо:
Первый долг — помочь другим.
— Помоги! — кричат из сада.
— Нет покоя... — мы ворчим.
ШАКАЛ В ОВЕЧЬЕЙ ШКУРЕ
Всё дело знает назубок.
Коль возразит — крыть нечем.
Ответ дает по делу, в срок...
Ну, просто безупречен!
Чуть-чуть к кормушке ближе стал —
Берет побольше чашку.
Тому, кто зада не видал,
Показывает ляжку.
И ест, и спит спокойно, всласть...
Не дай Господь, в натуре,
По делу раз к нему попасть!
Шакал в овечьей шкуре.
***
Сырой — дымишь, как головня,
Сухой — не выйдешь из огня.
Слегка сырой, слегка сухой —
Тогда ты парень неплохой,
И всё, что делаешь, всегда
Одобрят сёла-города.
***
«Всевышний, с правдой подружись! —
Звучит порой твой ропот, —
Ведь большинство грешит всю жизнь...
Ты с кем?..»
Но слышен рокот:
«Эй ты, пустая голова,
Не мудрствуй суесловно.
Быть Богом только меньшинства —
И для Меня греховно!»
Так отвечает нам Господь,
Чтоб ложь от правды отколоть.
***
Известно всем: пред тем, как судно тонет,
Сперва бегут из темных трюмов мыши.
Пред тем, как ураган дома уронит,
Домашний скот тревожится под крышей.
Известно всем: кто на отчизну злится —
В страну другую убежать стремится,
Но не навек: играет и таится,
Двойным гражданством пробует прикрыться.
Что мне сказать? Бывает всяко в жизни,
Но мать с отцом — одни. Они родные!
И верность мы храним одной отчизне...
Иль у мышей обычаи иные?
***
«Жизнь земная — праздник для души!»
«Это сущий ад!» — другой орет.
А теперь, Знаток всех тайн, скажи,
Кто тут ангел, кто тут — подлый черт?
***
Приход — уход, приход — уход...
Когда прервется этот круг?
На что нацелишь алчный рот,
Чуть отойдя от смертных мук?
...О, как же много вас — охочих
Поставить, пусть не без хлопот,
Свои надгробья выше прочих!
***
Порой забудет человек
За суетой своей дневной:
С седых времен, из века в век
Всю жизнь кружится шар земной.
Кружится шар, кружится шар,
И замкнут путь со всех сторон:
Щебечет счастье, ржет кошмар...
Кто разорвет кольцо времен?
Кружится шар, кружится шар,
Вчера был юн, а ныне стар,
Смерть отнимает жизни дар,
Но вновь горит сердец пожар,
И пьют влюбленные нектар,
И бес готовит свой удар...
Нет остановки, человек!
С седых времен, в мороз и зной,
Нас не спросясь, из века в век
Кружится древний шар земной.
***
Как долго летать нам за Солнцем в пучинах палящих?
И много ль придет нас на Землю в веках предстоящих?
Не знаем, не знаем... Зачем же черствы мы друг к другу?
Ведь мы не в ряду приходящих, — в ряду уходящих.
