Светлана ДОНЧЕНКО

Творец дождя

РАННЯЯ ОСЕНЬ

Ранняя осень. Жара не сдаётся…

Солнце нещадно палит.

Небо не плачет дождём, а смеётся.

Золотом лист не горит.

Грустно. От пыли кусты поседели.

Птицы лениво поют.

Мысли тревожные вдруг одолели,

Так в голове и снуют.

Счастье осеннее, где заплутало?

Где твой венчальный убор?

Жду. Только сердце немного устало.

Да утомился мой взор…

***

Осенней грусти не испить до дна —

На дне бокала плещутся остатки.

На чувства осень вовсе не бедна,

В ней горечи и сладости — в достатке.

Вот только пьют все отчего-то грусть,

Им кажется она вином столетним.

Заучивают осень наизусть,

Стараясь быть как можно неприметней.

Поют хмельные песни под дождём

И светлой грустью омывают руки.

Вино глотают, закусив ломтём

Большой, холодной, выдержанной скуки…

ТВОРЕЦ ДОЖДЯ

В ненастный вечер плачет дождь осенний,

Роняя слёзы на седые мхи.

И тянет тонким запахом трухи

Подмокших листьев на порожках в сени.

Ждёт небо новых лёгких вознесений.

Да ветер рвёт последний лист с ольхи.

И не осталось никаких сомнений

В том, что ноябрь — великий, редкий гений,

Творец дождя, который льёт стихи.

В ЛЕСУ

Размыт дождями край тропинки,

Заросший бузиной лесной.

Промокли куртка и ботинки,

Рюкзак холщовый за спиной.

Похоже — заблудилась! Глупо

В поход одной уйти с утра.

Под ложечкой заныло тупо:

Ещё и дождь, как из ведра.

Иду, молюсь, прошу тропинку:

«К сторожке отведи меня».

В руке своей зажав дубинку,

Смотрю с тоской… К закату дня

Лес стал готовиться упрямо.

И с каждым шагом всё темней.

Молюсь, молюсь, всё чаще: «Мама!» —

Летит мой зов среди ветвей.

И вдруг — о чудо! — запах дыма

Заполнил сладко ноздри мне.

Ускорив шаг, неустрашимо

Пошла на дух сей в полутьме.

Лесная, чёрная избушка

Почти невидима в ночи…

Тепло протоплена, горбушка

Лежит на полке у печи.

Топчан в углу, подушка с пледом —

Любому путнику ночлег.

И пусть ты мне совсем неведом,

Спасибо, Божий человек!

***

Та пыль, что выбивают кони

В степи под стук своих копыт,

Мне слаще, чем духи в флаконе.

В ней запах страсти!

Не разлит

Он боле на степных просторах —

Как в Божьих росах и дождях,

Как в поднебесных птичьих взорах,

Как в переполненных ручьях,

Тех, что все реки превращают

В моря, бездонные моря!

Ах, отчего так восхищает

Лишь пыль меня, как дикаря!

МЕРА

Отстоялась мутная вода

И прозрачной стала, как слезинка.

Так и очень горькая беда

Временем размоется. Тропинка

Светлой жизни уведёт вперёд,

Следом за надеждою и верой.

И настанет радости черёд —

Бог отмерит самой щедрой мерой!

***

Что ты, осень, бродишь по дворам пустынным

Путницей усталой, без былой красы?..

Что ты потеряла за высоким тыном?

Был он раньше частью лесополосы.

А теперь унылый, весь заиндевелый,

Прячет он незримый цвет иссохших глаз,

Тех, что в прошлом веке тонкий и несмелый

Тополь горделивый от пилы не спас…

Он мечтал родиться в парке том старинном,

Где в осеннем буйстве яркой бирюзы

Сосны, пихты, ели взглядом благочинным

Мигом иссушают проблески слезы.

Что ты, осень, бродишь по дворам пустынным,

Что же не заходишь ты в старинный сад?

Там по тропкам чистым, узеньким, но длинным

Убегает в зиму хмурый листопад…

***

Всю ночь трудился снег и утром

Мой город белым перламутром

Засыпал. И жемчужным блеском

Тропинки к чёрным перелескам

Припудрил щедрою рукою

И берег весь по-над рекою.

Укутал парк гагачьим пухом,

Всем елям — дивным вековухам —

Накинул шубки из снежинок.

Кубанский колоритный рынок

Вмиг превратил в дворец роскошный.

Прекрасен снежный труд всенощный!