Parus

К читателю

Приветствуем тебя, дорогой читатель! Русский литературный журнал «Парус» приглашает любителей отечественной словесности на свои электронные страницы.  

Академичность, органично сочетающаяся с очарованием художественного слова, — наша особенность и сознательная установка. «Парус», как видно из названия, — журнал поэтический, его редакторы — поэты по призванию и сфере деятельности, поэты жизни и русского слова, живущие в разных уголках России: в Москве, Ярославле, Армавире. Статус издания как «учёно-литературного» (И. С. Аксаков) определяет то, что среди авторов и редколлегии есть представители университетской среды, даже определённой — южно-русской — литературоведческой школы. 

Рубрики «Паруса» призваны отразить в живых лицах текущий литературный процесс: поэзию и прозу, историю литературы, критику, встречи журнала с разными культурными деятелями, диалог с читателем. В наши планы входят поиск и поддержка новых талантливых прозаиков и поэтов, критиков и литературоведов, историков и философов. Считаем, что формы и способы донесения «положительно прекрасного» содержания могут быть разными, но не приемлем формализм, антиэстетику и духовно-нравственный «плюрализм». В основе нашего подхода к художественному слову заложена ориентация на классический образец — его продолжение и отражение в современности. 

Мнение редакции не всегда совпадает с мнениями авторов.

Русский литературный журнал Парус

Патр. Тихон БЕЛАВИН. Вегетарианство и его отличие от христианского поста

Христианский пост многократно и многообразно подвергался нападениям и нареканиям со стороны «плотских» людей. Нападения эти становятся тем ожесточеннее, чем более в известное время люди ходят по плоти и заботятся об угождении ей. В такие времена господства плоти и измельчания духа голоса в защиту поста раздаются редко и робко.

Александр ЮДИН. Паразит

Как-то раз Иван Яковлевич — москвич пятидесяти с хвостиком лет, возвратившись воскресным вечером с дачи и переодевшись в домашнее, уютно устроился в кресле напротив телевизора. Прихлёбывая крепкий ароматный чай, заедая его белёвской пастилой, он рассеянно внимал ведущему новостной программы. Однако ни чай, ни напряжённая мировая обстановка не могли побороть его дремоты — сказывалась усталость после дачного отдыха. Иван Яковлевич широко зевнул, лениво почесал грудь и нахмурился — под правым соском пальцы нащупали нечто постороннее. Хмыкнув, он прошел в ванную и посмотрелся в зеркало. Так и есть, на правой грудной мышце виднелась какая-то крохотная — не больше булавочной головки — чёрная точка. Родинка, что ли? Так вроде раньше не было. Кольнула неприятная догадка: уж не подцепил ли он на подмосковном «пленэре» клеща?..

Борис КОЛЕСОВ. Не выморочный народ

Однажды я и мой внук Никита вышли поутру из своего московского дома, сели в троллейбус и через полчаса очутились в заповедной дубраве. Об увиденном Никита — он публиковался в экологической газете — написал небольшую зарисовку, и вы с ней сейчас познакомитесь.

Михаил БЕЛОЗЁРОВ. На высоте птичьего полёта

(фрагмент романа)

 

— Ну, здорово, Росс! — обернулся Радий Каранда. Обнял и похлопал меня по спине. Внутри у меня трубно отдалось, и я вспомнил о своём злополучном осколке.

Василий ПУХАЛЬСКИЙ. «Жизнь свою прожил не напрасно…» (продолжение)

Сумерки сгущались быстро, и нам нужно было уходить. Мы подняли брезент и осмотрели кузов автомашины. Там было более ста комплектов немецкого обмундирования, несколько ящиков с консервами, концентратами и сливочным маслом. И ещё — двести кирпичиков хлеба.

о. Сергий КАРАМЫШЕВ. Знакомство с автором

1. Расскажите, что стало причиной Вашего прихода в литературу? Какими были первые опыты?

 

Наверное, призвание. В детстве пытался сочинять стихи. Повзрослев, отошел от этого занятия. В прозе пробовал писать очерки, зарисовки, философические эссе.

 

Страницы